<<
>>

2. Печать партии социалистов-революционеров (М. В. Федоров)

Распространение социалистических идей в России восходит ко второй половине XIX в. Наиболее влиятельным течением в многообразной палитре освободительного движения того времени было революционное народничество.

После периода активных действий 70–80-х годов и ответных репрессий со стороны правительства революционное народничество переживает организационный и идейный кризис. Возникшая на его обломках партия социалистов-революционеров заявляла о том, что в первую очередь представляет интересы крестьянства, а также и других слоев трудящихся России. По своему составу партия была довольно разнородной, в нее входили выходцы из крестьян, ремесленников, трудовой интеллигенции, рабочих. Руководящее ядро составляла в основном партийная интеллигенция, обладавшая более высоким образовательным уровнем и происходившая из более высоких социальных слоев общества: выходцами из семей крупных помещиков были старейшая деятельница эсеровской партии, «бабушка русской революции» Е.К. Брешко-Брешковская и А.М.
Устинов, дворянами были В.М. Чернов, Н.Д. Авксентьев, эсеровская «богородица» М.А. Спиридонова, Р.В. Иванов-Разумник и многие другие1.

Процесс формирования партии продолжался довольно продолжительное время – с 80-х годов XIX до начала XX столетия, когда на основе многочисленных групп, кружков, лиг и союзов в 1901 г. возникла единая централизованная партия социалистов-революционеров. Централизованность была понятием достаточно условным, в партии всегда сохранялась широта взглядов, шли постоянные дискуссии, в ходе которых выяснялись оттенки мнений по основным вопросам теории и практики революционного движения, партийного строительства. За все время существования организации у эсеров сохранялись фракции, течения, группы; сохранение внутрипартийного плюрализма они считали необходимым условием успешного существования партии.

В годы первой русской революции из партии выделились сторонники легальных методов борьбы, отрицавшие террор и образовавшие затем партию народных социалистов, которую возглавили известные публицисты А.В. Пешехонов, В.А. Мякотин. В годы первой мировой войны партия разделилась на три основных течения: оборонцев, пацифистов и интернационалистов. В 1917 г. и во время гражданской войны раскол в партии усилился – правые эсеры объединились вокруг газеты «Воля народа», издаваемой А.А. Аргуновым, П.А. Сорокиным, Е.К. Брешко-Брешковской и др., а левое крыло выделилось в самостоятельную партию во главе с Б.Д. Камковым, М.А. Спиридоновой, А.М. Устиновым. Центральным органом левых эсеров становится столичная эсеровская газета «Дело народа». В декабре 1917 г. левые эсеры входят в состав большевистского правительства. Практически отдельно существует ультралевое крыло партии – эсеры-максималисты, ставшие в 1904 г. отдельной фракцией, в 1906 г. создавшие самостоятельную партию. Большинство партии, поддержавшее Центральный Комитет и разделявшее политические взгляды его органа – газеты «Дело народа», пыталось сохранить единство партии. Фракционеры получали предупреждения с требованием прекратить раскольническую деятельность, им грозили отлучением, а их газету – «Воля народа» – даже лишили финансирования из кассы ЦК, но преодолеть раскол так и не удалось. После разгона белыми генералами эсеровских правительств в 1918 г., происходит раскол среди эсеров центристского направления по поводу перспектив легализации партии на советской территории и возможности сотрудничества с большевиками.

После неудачного выступления против большевиков летом 1918 г. в Москве и на восточном фронте раскололась, а затем почти прекратила существование партия левых эсеров.

Программные документы эсеров предусматривали: свержение самодержавия, установление республиканского строя, введение демократических свобод. Являясь идейными преемниками революционных народников, эсеры обосновывали особый крестьянский путь развития России – минуя капитализм, через крестьянскую общину в социализм.

Исходя из этой посылки развитие капитализма, разрушение патриархального уклада деревни они рассматривали как путь, ведущий в тупик. Эсеры поначалу не замечали социальной дифференциации деревни: выделения небольшой, но экономически могущественной части крестьян-кулаков и значительной части деревенской бедноты. Поэтому и свое отношение к рабочему классу эсеры изменили с опозданием. В начале века они воспринимали пролетария как «испорченного» городом и фабрикой крестьянина, а связи рабочего с деревней, массовое возвращение в деревню летом на сенокос и уборку урожая считали способом его «исправления» и укрепления связей с общиной. Только события революции 1905–1907 гг. вынудили эсеров пересмотреть свое отношение к рабочему движению и армии, изменить взгляд на их роль в освободительном движении. Для ведения агитации среди этих категорий населения начинают издаваться специальные газеты.

Эсеры постоянно работали над совершенствованием аграрной программы, варианты программ у различных течений партии имели различия, но в их основе неизменно лежал принцип уравнительного землепользования, осуществляемого через крестьянскую общину.

Вслед за своими предшественниками, революционными народниками, эсеры взяли на вооружение тактику индивидуального террора. Террористической деятельности с ее видимыми и относительно быстрыми, по сравнению с другими формами революционной работы, результатами эсеры придавали особое значение. Практически все руководство эсеров, включая и многих публицистов, в разное время принимало участие в террористических акциях, В партии сложился культ «Боевой организации», действовавшей обособленно от остальной партии и практически бесконтрольно. Это привело, как впоследствии выяснилось, к многочисленным случаям провокаторства в партии, а руководитель боевиков Е.Ф. Азеф был разоблачен как агент охранки.

Партия социалистов-революционеров, как и любая массовая политическая организация, стремилась к увеличению влияния в массах и понимала необходимость пропаганды идей своего движения в печати.

Следует отметить, что многие из партийных интеллигентов обладали несомненным литературным даром. Но на этом пут перед ними стояли и большие сложности, наложившие заметный отпечаток на характер эсеровской печати и пути ее развития.

«Революционная Россия». Полицейские преследования внутри страны, разгромы подпольных типографий делали невозможным регулярное издание газеты или журнала в подполье. Тем не менее попытки наладить выпуск нелегальной газеты в России предпринимались неоднократно. Первоначально было принято решение назвать центральный орган партии «Свободная Россия», однако в такое важное дело вмешайся заурядный случай, оказавшийся гораздо более весомым, нежели принципиальные споры о названии газеты. Из-за нехватки шрифта для набора заглавия ее пришлось назвать «Революционная Россия». По воспоминаниям одного из организаторов партии и первого издателя и редактора «Революционной России» А.А. Аргунова, шрифт приобрели у случайно подвернувшегося наборщика, который вел дело «не вполне добросовестно и драл безбожную сумму. Пуд обходился в 80–100 руб.». С большими трудностями удалось издать два первые номера в России. Первый номер вышел 1901 г. и печатался в течение месяца, вручную, отпечатать удалось только 500 экземпляров, что было явно недостаточно. Третий был захвачен полицией при разгроме подпольной типографии в Томске. Убедившись в невозможности выпускать газету в России, редакция принимает решение напечатать третий номер за границей. Издатели наивно полагали, что эта мера носит временный характер и в дальнейшем газета снова будет выходить в России. Местом для издания газеты был выбран Париж. Активную роль, как в издании «Революционной России» внутри страны, в арестах редакции и разгроме типографии, так и в переводе газеты за границу, ее транспортировке в Россию играл известный провокатор Евно Азеф.

Невозможность регулярной, а главное, массовой доставки эсеровского органа в Россию, низкий образовательный уровень потенциальных читателей определили его характер.

«Революционная Россия» явилась прообразом многих последующих изданий партии эсеров. Судя по оформлению, периодичности, тематике и форме подачи информации газета изначально не была рассчитана на массового читателя и широкое распространение ее нелегальным образом в России. Она выходила примерно один раз в месяц. Все статьи публиковались по условиям конспирации без подписи, место издания, тираж, адрес типографии также не указывались. Объем издания составлял, как правило, 16 страниц журнального формата, и дальнейшем он увеличился до 20–24 страниц. В 1902 г. «Революционная Россия» была объявлена официальным органом объединившихся «Союза социалистов-революционеров» и «Партии социалистов-революционеров». Девизом газеты служил народнический призыв «В борьбе обретешь ты право свое».

В отличие от других политических организаций, например партии кадетов, эсеры практически не испытывали материальных трудностей при издании прессы. По признанию А.А. Аргунова, члена ЦК, ведавшего партийной кассой, денег было много: «Бюджета определенного не было, и давалось столько, сколько нужно». О размахе финансовых операций эсеров позволяет судить тот факт, что убытки, приносимые изданием только одной легальной газеты в Петербурге, доходили до 1000 рублей с номера. Эти убытки покрывались из денежного фонда партии, который составлялся из довольно многочисленных пожертвований, средств, добываемых в ходе экспроприации (иногда в результате экспроприации эсеры добывали до 300 тыс. рублей, как это было в Чарджоу).

В «Революционной России» сложились главные принципы, ставшие впоследствии основой при издании эсеровских газет вообще и выходящих за границей в особенности. Как правило, каждый номер содержат одну или несколько статей, размещенных в начале издания и посвященных злободневным проблемам жизни страны. Так, в одном из номеров были помещены большие статьи «Преемник Сипягина и его политика» о новом министре МВД, «Новое выступление русских либералов», сообщение «Суд над С.В. Балмашевым», совершившим покушение на Д.С.

Сипягина. В 1902–1903 гг. идет процесс становления издания. Судя по подбору статей и корреспонденции, редакция искала лучшие варианты их размещения, формы общения с читателем, пыталась осмыслить, каким должно быть издание. Поэтому первые номера газеты заметно отличаются друг от друга. Заметен процесс поиска методом проб и ошибок.

С первых номеров в газете появляются отделы, ставшие традиционными. Отдел «Из общественной жизни», состоявший из писем из России, публиковавшихся судя по всему в редакции авторов, с сохранением оригинальной лексики и стиля. По одной-две страницы отводилось на отделы «Хроника рабочего движения», «Что делается в крестьянстве», «Из провинциальной хроники», «Из партийной деятельности». На страницах «Революционной России» печатались финансовые отчеты различных эсеровских организаций, а также конспиративные сообщения, например: «Житомир. Адрес действителен. Пришлите обзор движения и настроения в Ваших местах»; «Лю. Литература отправлена, присылайте корреспонденции и деньги» (1902. №5).

С 1903 г. в газете появляются новые рубрики: «Из иностранной жизни и печати» и «За кулисами правительственного механизма». В последней публиковались сообщения, демонстрирующие антинародные действия властей. Так, 1 марта 1903 г. была напечатана инструкция, определяющая порядок действия войск, вызванных в помощь гражданским властям для прекращения беспорядков. Воинскому начальнику предлагалось организовать поимку и задержание участвующих в волнениях, а в случае необходимости «действовать оружием до полного истребления толпы»; выбор средств и продолжительность их применения оставлялись на усмотрение начальника.

Первоначально редактированием газеты, написанием большинства статей занимался А.А. Аргунов, затем он привлек к этому двух известных литераторов А.В. Пешехонова и В.А. Мякотина, сотрудников, а затем и редакторов журнала либеральных народников «Русское богатство»2. После ареста А.А. Аргунова редакцию возглавляют М.Р. Гоц и В.М. Чернов, признанный теоретик и лидер партии в течение всей истории ее существования, министр земледелия во Временном правительстве3. Всего до 1906 г. вышло 77 номеров газеты и 4 номера приложения «Летучие листки». Как уже говорилось, первым из вышедших за границей стал третий номер «Революционной России», составленный из статей, подготовленных еще в России4. Он начинался с извещения о создании партии социалистов-революционеров.

Главной задачей газеты являлась выработка политического курса партии, обсуждение программных документов. Важное место занимали критика правительства, полемика с другими направлениями социалистической мысли, в первую очередь с социал-демократами из «Зари» и «Искры». Поводом для полемики в печати между социалистами разных оттенков стали теоретические расхождения, взаимные упреки в передержках при цитировании, произвольное толкование текста (1902. №4). Особенно ожесточенно спорили о роли террора в революционном движении, редкий номер 1903 г. обходился без статей или сообщений на эту тему. Со временем появляются статьи и сообщения о состоянии рабочего движения, с лета 1903 г. они стали традиционными. Особенно часто такие корреспонденции стали печататься в связи с активизацией деятельности жандармского полковника А. Зубатова в Москве, затем и Петербурге, и распространением опыта деятельности легальных рабочих организаций на другие города страны. Разоблачения выхолощенной сущности полицейского социализма носили весьма разнообразный характер: от разъяснительных статей до фельетонов о применении «зубатовского» метода борьбы с революционным движением.

В статье «Провал зубатовщины в Одессе» описывалась история легальной организации, созданной для отвлечения рабочих от политической борьбы и возглавившей их выступление с политическими требованиями. Давая оценку событиям в Одессе и роли Зубатова, «Революционная Россия» писала: «Его игра с полуразрешением, полупокровительством чисто экономического движения рабочих, негласным разрешением сходок и союзов... привела не к тому результату, на который была рассчитана» (1903. №29). С сарказмом отмечалось, что руководитель одесской организации Шаевич арестован властями и сослан на Север.

В фельетоне «Минская эпопея» высмеивалась неудачная попытка создания в Минске рабочей организации под контролем полиции. Памятуя о провалах эсеровских организаций, вызванных деятельностью московской охранки, «Революционная Россия» не преминула позлорадствовать и по поводу судьбы самого А.В. Зубатова, напечатав статью под многозначительным заглавием «Макиавелли охранного отделения (Конец Зубатовщины)» (1903. №30).

В предреволюционные годы снова приобрел актуальность вопрос об индивидуальном терроре как средстве борьбы с самодержавием, подталкивающим население к активному противостоянию власти. Одной из весьма важных функций террора эсеры считали месть наиболее рьяным слугам монархии за жестокость по отношению к народу и революционерам. На страницах «Революционной России» обсуждались тактика террора, ее место в программе партии, соотношение террора и других форм революционной борьбы в тактической линии эсеров. Проводилась мысль, что терракт не самоцель, а вынужденная крайняя мера при отсутствии у революционеров других средств борьбы. Постепенно были определены два основных объекта для проведения террористических актов: видные представители самодержавной власти (покушение на них рассматривалось как подрыв устоев государства и ограничение произвола правительства) и наиболее жестокие ее представители на местах, расправа над которыми, с одной стороны, служила актом возмездия, с другой предостерегала их последователей от чрезмерного рвения в борьбе с демократическим движением (1902. №7).

Весьма распространенным приемом в подаче такого материала била публикация рядом двух, на первый взгляд, не связанных сюжетов. Так, в №24 от 15 мая 1903 г. было опубликовано извещение о расстреле рабочих в Златоусте, произведенного 13 марта по приказу губернатора Н.М. Богдановича, в результате чего 28 человек было убито, около 200 ранено. Далее сообщалось, что 6 мая двумя членами Боевой организации Богданович был убит. Впоследствии такой прием, показывающий факт насилия над народом и скорую, неотвратимую расплату от эсеровских боевиков, часто использовался эсеровскими изданиями. В статье «Террор и массовое движение», опубликованной в этом же номере, анализировались положительные и отрицательные аспекты покушения на Н.М. Богдановича. Отмечая деморализующее влияние расстрела рабочих на боевой дух трудящихся, которые униженно и подавленно встали к станкам, анонимный автор статьи доказывал, что отпор произволу властей психологически необходим и произведет ободряющее впечатление на массы: «Нельзя сомневаться в том, какое же впечатление произведет ответ Боевой организации на Златоустовские правительственные зверства».

Разговор о теракте был продолжен в статье «Отзывы пресмыкающейся прессы». В ней комментировались отклики проправительственных газет на убийство Н.М. Богдановича, выражавших сожаление по поводу его смерти и рисующих облик прекрасного человека, погибшего при исполнении долга. Так, по оценке «Санкт-Петербургских ведомостей», «он не был администратором-зверем». Заостряя внимание читателя на такой оценке убитого, эсеровский публицист переходит от обличения личности губернатора к обличению аморальности самодержавного строя: «...если “гуманнейшие” вынуждены своим положением совершать такие злодейства, – то каких еще кровавых гекатомб должны мы ждать от администраторов-зверей?»

В «Революционной России» поднимался вопрос, чем должен быть террор – стихийным порывом одиночки или планомерной работой организации? Не менее важной эсеры считали проблему выбора жертвы, чтобы террор из средства революционной борьбы не опустился до сведения счетов на бытовом уровне. «Революционная Россия» полагала, что выбор жертвы может быть сделан только коллективно и только руководящим партийным органом. Газета доказывала, что террор одиночки почти всегда обречен на неудачу и во многом зависит от эмоционального порыва, зачастую он бывает плохо подготовлен и ведет к неоправданным жертвам.

Таким неудачным террористическим актам, проводимым неподготовленными одиночками, противопоставлялось как пример успешной организации дела убийство премьер-министра Д.С. Сипягина, исполненного С.В. Балмашевым. Поскольку непосредственные исполнители теракта почти всегда погибали на месте или на эшафоте, вокруг их имен создавался ореол жертвенности, высокой чистоты и нравственности. Так как руководители террористов находились в относительной безопасности, они считали своим долгом постоянно доказывать, что участие в «деле» большая честь, которой достойны только избранные. Раньше всех это понял первый руководитель эсеровских боевиков Г.А. Гершуни. По признанию тогдашнего начальника киевского охранного отделения А. Спиридовича, «посылая на убийство Балмашева. Качуру и Григорьева, он заставляет их писать свои биографии и письма товарищам. Надо, чтобы это осталось для потомства». При аресте в Киеве у самого Г.А. Гершуни были изъяты две статьи и черновики двух прокламаций о событиях в Златоусте и убийстве Богдановича. А. Спиридович пришел к выводу, что автором многих публикаций о Боевой организации был именно Гершуни. Глядя на террор и его прославление с другой стороны баррикады, А. Спиридович подметил, что руководители боевиков, особенно Г.А. Гершуни и Е. Азеф, были людьми властными. Они обладали колоссальным влиянием на боевиков, большинство из которых вербовалось из лиц, отличавшихся экзальтированностью, психической неуравновешенностью и внушаемостью. А. Спиридович считал, что руководству боевиков требовалось постоянно поддерживать в них чувство жертвенности и собственной значимости, в том числе и с помощью печатного слова5.

Для пропаганды подвигов террористов использовалась и «Революционная Россия». Так, в №27 было опубликовано заявление членов Боевой организации по делу 2 апреля (убийство Сипягина). В нем опровергались измышления социал-демократов, пытавшихся причислить террориста С.В. Балмашева к членам своей партии и перехватить эсеровские лавры, и приводились доказательства, что он был воспитанником Боевой организации.

Много внимания уделялось прославлению наиболее известных террористов – членов Боевой организации партии Е.Сазонова, совершившего успешное покушение на министра МВД В.К. Плеве, И. Каляева, взорвавшего московского генерал-губернатора вел. кн. Сергея Александровича, С. Балмашева, застрелившего министра МВД Д.С. Сипягина. Печатались их письма и записки из тюрем, 5 мая 1905 г. в газете были опубликованы судебные речи И. Каляева и его адвоката Мандельштама, подборка писем И. Каляева к товарищам с призывом продолжать борьбу. Часто помещались воспоминания соратников, показывавшие высокие моральные качества революционеров, любовь к народу, готовность пожертвовать жизнью ради идеалов свободы.

Высочайшим моральным авторитетом пользовалась известнейшая в то время деятельница эсеровской партии Е.К. Брешко-Брешковская. Находясь на нелегальном положении в России, будучи в розыске, она опубликовала за своей подписью статью «Истинные учителя молодежи» (1904. №1), содержавшую историю замученного властями бывшего священника Панова, ставшего на путь просвещения народа. Е.К. Брешко-Брешковская призывала молодежь следовать этому примеру и посвятить свою жизнь борьбе за освобождение народа от угнетения.

Находясь под обаянием старой народнической теории героя и толпы, которая и послужила обоснованием для обращения народников к террору, «Революционная Россия» пренебрежительно отнеслась к массовому аграрному террору – выступлениям крестьян против помещиков. Газета считала, что аграрные выступления не ведут к немедленному и непосредственному свержению самодержавия, а их результатом становятся репрессии правительства и обескровливание сил революции.

В мартовском номере 1904 г. была развернута полемика с социал-демократами, которых эсеры критиковали по всем вопросам тактики революционного движения и особенно за аграрную программу большевиков, предусматривавшую возвращение отрезков и отмены выкупных платежей после реформы 1861 г. Одна из статей была посвящена критике В.И. Ленина, одного из главных оппонентов «Революционной России». Эсеры были абсолютно правы, заявляя о том, что эти уступки не удовлетворяют крестьян.

По мере усиления революционной ситуации в стране тон газеты становится все более резким. В декабрьском номере 1904 г. публикуется призыв «Ко всем рабочим», зовущий к борьбе с самодержавием.

«Революционная Россия» поначалу взяла под свою защиту Гапона, которого большевики обвинили в провокации. Эсеры считали: большевики бросили на произвол рабочих 9 января 1905 г., хотя длительное время сами призывали их к выступлению против царизма (1905. 25 марта). Со временем эсеры признали участие Гапона в провокации, уличили его в связях с полицией и вынесли ему смертный приговор, который был приведен в исполнение Боевой организацией.

В 1905 г. «Революционная Россия» прекращает существование в связи с появившимися возможностями после опубликования Октябрьского манифеста начать издание партийной печати в стране. В Санкт-Петербурге под влияние эсеров переходит газета «Сын Отечества», в 1906 г. начинают выходить, сменяя друг друга, формально беспартийные газеты «Голос», «Дело Народа», «Народный вестник» и т.д. Наряду со столичными изданиями складывается сеть провинциальной печати, эсеровские газеты выпускаются в Москве, Ставрополе, Екатеринодаре и других городах. Одновременно появляются эсеровские издания за границей.

«Воля». В 1906–1907 гг. в Нагасаки (Япония) выходила газета «Воля». Главное ее отличие состояло в том, что она стала первой бесцензурной газетой, предназначенной для массового читателя русской колонии в Японии и Китае, на нее была объявлена подписка в Токио и Шанхае. Наряду с информацией политического характера в ней публиковались и корреспонденции на бытовые темы, значительное место занимали объявления и коммерческая реклама, в том числе на японском языке. По оформлению «Воля» была очень похожа на легальные издания, выпускавшиеся под эгидой эсеров в России.

Определяя цели нового издания, редактор и издатель В.К. Вадецкий сформулировал их как ниспровержение существующего в России строя революционным путем. В заявлении провозглашалось, что социалисты всех фракций могут принять участие в газете на основе тезиса: «Революция и социализм» (1906. 27 апр.). Следует отметить, что стремление к объединению сил было свойственно и революционному движению в России. Оно шло снизу от масс, которые зачастую не очень разбирались в тонкостях партийных программ и были стихийными социалистами.

В обращении особо подчеркивалось, что газета является чисто идейным, а не коммерческим изданием, реклама же, помещаемая в ней, носит вынужденный и временный характер. Жизнь в эмиграции опровергла предположения редакции, количество чисто коммерческой рекламы увеличилось, со временем она стала занимать почти всю первую страницу.

Многие публикации газеты готовились на основании сообщений из России. В отличие от легальных изданий, выходящих на родине. «Воля» могла абсолютно достоверно описать зверства, творимые над восставшим народом полицией и карателями, что и делалось из номера в номер с ужасающими подробностями. Так, в статье «Покорение Сибири (кровавое нашествие генералов-завоевателей)» за подписью В.Н. Пирогова описывались действия генералов Меллер-Закомельского и Ренненкампфа по усмирению восставшей Сибири. Автор статьи отмечал, что эти изверги, не довольствуясь расстрелами и виселицами, восстановили телесные наказания, отмененные Манифестом 17 октября 1905 г Меллер-Закомельский, помимо нагаек и шомполов, применял такое варварское орудие, как «кошка», которая «вырывает клочья мяса из тела истязаемого и в одну-две минуты превращает его в бесформенный кровавый бифштекс» (1906. 29 апр.).

Немало внимания газета уделяла описанию террористических актов, совершавшихся в России, В статье «Дело Спиридоновой» целая страница была отведена описанию личности будущей террористки, подготовке к покушению. Интересно, что полиция узнала о готовящейся акции за десять дней до покушения, знали и то, что жребий пал на хорошо известную полиции Марию Спиридонову, которой исполнился 21 год. Но это не помогло Г.П. Луженовскому, руководителю охранки Тамбовской губернии, приговоренному эсерами к смерти за убийства крестьян во время зверских экзекуций и организацию черной сотни в губернии. Он был смертельно ранен выстрелами Спиридоновой. Прямо на месте она попыталась застрелиться, но была схвачена казаками охраны, начавшими жестоко избивать ее нагайками, ногами, прикладами. В пылу расправы казаки набросились на толпу, досталось кондукторской бригаде и даже случайно подвернувшемуся жандармскому унтер-офицеру. Затем Спиридонову пытали и насиловали в полицейской части. Фельдшер Зимин, который сопровождал ее в Тамбов, сообщал: «...она была ужасно избита; лицо было кем-то перевязано, в кровоподтеках, в синих, кровавых пятнах» (1906. 5 мая). Газета несколько раз обращалась к делу Спиридоновой, публикуются материалы судебного процесса (1906. 9 июня), об этапировании ее к месту каторги, о приеме, который оказывали ей жители городов на пути следования. Очень подробно освещалось пребывание М.А. Спиридоновой в Омске. Газета особо отмечала тот факт, что жители Омска потребовали вернуть вагон с заключенной в город, когда узнали, что ее провезли дальше без остановки. Власти вынуждены были выполнить требование народа. Вагон, в котором находилась М.А. Спиридонова, украсили цветами, и целый день возили по городу (1906. 30 авг.).

Главным направлением газеты была дискредитация правящей династии в глазах читателей, чего другие эсеровские издания ни в России, ни даже в эмиграции не могли себе позволить. Следует отметить, что при подобном подходе к изложению материалов «Воля» выходила без белых полос, и это позволяет предположить, что японская цензура не докучала редакции. Чем была обусловлена подобная свобода газеты, установить сейчас довольно сложно. Вероятно, здесь сыграла роль и вражда после недавно закончившейся русско-японской войны, и слабое распространение русского языка в Японии. Когда появились слухи о возможной выдаче японским правительством политических эмигрантов из России, «Воля» опубликовала статью «Выдача политических эмигрантов», в которой сообщалось, что правительственные круги утверждают: «Япония не допустила бы не только выдачу политических эмигрантов, но и какие бы то ни было стеснения их в угоду русскому правительству» (1906. 7 мая).

В «Воле» регулярно помещались злые карикатуры на Николая II; например, он был изображен на фоне огромного кладбища, а под рисунком была подпись: «Теперь мой добрый народ успокоился» (1906. 14 июня). На другой карикатуре Николай II был изображен осматривающим галерею обезглавленных королей, дойдя до пустых рам с надписью «свободно», он в ужасе останавливается (1906. 3 мая).

В газете была опубликована серия фельетонов «Чухонская династия», вобравшая в себя весь негатив из истории правящего дома Романовых и подводящая читателя к выводу о том, что «царь не настоящий». В них повествовалось о подмене мертворожденного ребенка Екатерины II чужим ребенком (1906. 7 мая), убийстве Петра III, который якобы был отцом Павла I, живописались тиранство, самодурство и, наконец, убийство самого Павла I (1906. 17 мая).

«Знамя труда». После издания манифеста 17 октября 1905 г. и ослабления цензурного преследования социалистической печати в России заграничная издательская деятельность эсеров заметно сокращается. Политическая амнистия позволила эмигрантам вернуться на родину. Наиболее заметными в эсеровской периодике были газеты Центрального Комитета партии «За народ», «Знамя труда» и «Земля и Воля», выходившие с 1907 по 1914 г. Оформлением, тематикой, формой подачи информации, периодичностью выхода, наконец, объемом они весьма напоминали «Революционную Россию», хотя и были призваны служить различным целям.

Первый номер «Знамени труда», центрального органа партии, вышел 1 июня 1907 г. в Париже. Подобно «Революционной России», газета не указывала места издания, состава редколлегии, тираж. Ее объем составлял от 24 до 32 страниц журнального формата, в среднем выходил один номер в месяц, за исключением перерыва с марта по декабрь 1908 г., когда партия переживала финансовые затруднения. Как и все эсеровские издания этого типа, газета была рассчитана на партийную интеллигенцию. По существу, она была дискуссионным клубом, где высказывались мнения, подчас весьма неоднозначные. Ее основное содержание составляли теоретические статьи, посвященные анализу причин поражения революции: «Государственный переворот» – о событиях, повлекших роспуск II Государственной думы (1907. 1 июля); «Дворянская Дума» – об избирательном законе от 3 июня 1907 г., дающем огромные преимущества помещикам при избрании в Думу; «Революция и третья Дума» – о причинах падения революционного настроя в массах и перспективах левых сил в Думе (1907. 30 авг.).

Особый энтузиазм эсеров вызывала аграрная часть собственной программы, поскольку они считали, что крестьянство полностью и безоговорочно поддерживает идею социализации земли. Этому вопросу была посвящена серия статей «Задачи партии в деревне». В статье «Дифференциация в крестьянстве и задачи партии» автор, признавая факт имущественного расслоения крестьян, избегает ответа на вопрос, может ли одна политическая партия представлять интересы кулаков и бедноты, заявляет, что эсеры будут отражать интересы не какой-то части крестьян, а интересы социалистических крестьян, социалистических рабочих и социалистической интеллигенции (1907. 12 сент.).

Эсеровские публицисты, в отличие от представителей других партий, были убеждены, что изменений в аграрную программу вносить не придется. Поэтому большое впечатление на эсеров должно было произвести введение столыпинской реформы, разрушающей крестьянскую общину, один из важных элементов программы «социализации земли». Попытка осмыслить сложившуюся ситуацию была предпринята в статье «Аграрная политика правительства и наша программа», в которой автор доказывал, что развал общины ничего не меняет в расстановке сил в деревне, поскольку основной фигурой на селе длительное время будет оставаться мелкий производитель, а именно на него и рассчитана программа. Будет ли он чуть богаче или беднее, не имеет большого значения. Исходя из этой посылки автор приходит к выводу: «Не ясно ли, что нам нечего спешить с пересмотром нашей программы социализации земли, теоретически совершенно не связанной с общинным землевладением» (1909. Апрель).

Газета призывала уделять больше внимания рабочим, справедливо считая, что прежде эсеры мало занимались пропагандой среди пролетариата. Средством, позволяющим оказывать серьезное влияние на рабочих, они считали профсоюзное движение. Перед эсеровскими организациями ставилась задача уводить профсоюзное движение от решения чисто экономических задач и призывать к политической борьбе, тем самым привлекая на свою сторону часть сторонников социал-демократов, в первую очередь меньшевиков, уделявших экономической борьбе рабочих большое внимание. Обвиняя оба крыла социал-демократии, присвоивших себе роль выразителей интересов рабочих, в непонимании истинных задач профессионального движения, эсеры выдвигали тезис абсолютного равенства приоритетов в борьбе как за политические, так и за экономические цели. В статье «Наша позиция в профессиональном движении» газета декларировала: «Профессиональное движение в своем целом должно иметь целью борьбу против всех видов гнета и эксплуатации рабочего» (1907. 12 июля).

Значительное место в «Знамени труда» занимала полемика с другими партиями по основным проблемам революционной борьбы. Газета критиковала кадетов, которые, по мнению эсеров, после поражения революции отказались от революционного радикализма и скатились на позиции либерализма. В статье «Конституционалисты ли наши конституционалисты» Г. Гершуни подверг кадетов уничижающей критике за соглашательство и пресмыкание перед царизмом. Оценивая возможные перспективы сотрудничества с этой партией, автор писал: «Партия без мужества, партия без искренности, партия без широкого политического ума – с такой партией никакие соглашения невозможны не только для нас, социалистов, но даже для революционной демократии» (1907. 1 июля). Особым нападкам со стороны эсеров кадеты стали подвергаться после известного выступления П.Н. Милюкова в Англии, где тот заявил, что при существующей политической системе кадеты будут «не оппозицией его величеству, а оппозицией его величества». Таким образом, они давали обещание царю и правительству занять конструктивную позицию в Государственной думе. В редакционной статье, названной «Оппозиция его величества», кадеты обличались как партия пенкоснимателей (1909. Август).

Много внимания газета уделяла и кризису среди социал-демократов, наиболее жестким нападкам подвергались большевики, которых эсеры упрекали в сектантстве и нежелании сотрудничать с другими течениями социал-демократии. Тактике большевиков в отношении Государственной думы были посвящены статьи «Отзовизм» (1908. Декабрь) и «Кризис большевизма» (1909. Декабрь). Раскритиковав думскую тактику большевиков, взаимные распри между течениями большевизма – ликвидаторами, отзовистами, бойкотистами, газета пожелала большевикам «выбраться из этих пут».

Как и все эсеровские газеты, «Знамя труда» постоянно прославляло героев-террористов. Редкий номер обходился без статьи, посвященной тому или иному боевику. Б.В. Савинков вел раздел «Революционные силуэты», где были помещены воспоминания о членах Боевой организации Доре Бриллиант и Максимилиане Швейцере. Несколько корреспонденций были посвящены памяти Г.А. Гершуни и его похоронам. Регулярно публиковались сообщения о казнях боевиков, в том числе А.Д. Трауберга, руководителя Северного летучего отряда Боевой организации, Фрумы Фрумкиной, покушавшейся на жандармского генерала Новицкого, московского градоначальника, оба раза неудачно, и других менее известных террористов.

Но здесь эсеров подстерегала неожиданность: в декабре 1908 г. руководитель Боевой организации партии социалистов-революционеров Евно Азеф был разоблачен как давний агент полиции6. Это известие застигло эсеров в тяжелый период организационного расстройства партии, на междупутье перехода к новым формам борьбы в условиях поражения революции и усиленных полицейских репрессий против партии. По престижу партии «Дело Азефа» нанесло страшный удар, было опорочено самое святое, чем гордились. Выяснилось, что величайшие покушения века, в том числе и убийство Иваном Каляевым генерал-губернатора Москвы вел. кн. Сергея Александровича, совершались под контролем охранки, а возможно, и по ее заданию. Несколько месяцев в газете обсуждалась эта проблема. Февральский номер 1909 г. был почти полностью посвящен Азефу. Газета открывалась большой передовой статьей, сообщавшей о существе вопроса. Затем была помещена статья В. Тучкина «Евгений Азеф», подробно рассказывающая о жизненном пути великого террориста и великого провокатора, около десяти лет служившего и революции, и охранке. За ней следовала статья «Террор и дело Азефа», написанная многолетним заместителем, по сути дела правой рукой и доверенным лицом Азефа по Боевой организации Б.В. Савинковым, в которой тот пытался объяснить свою позицию. Как известно, он до последних дней следствия над Азефом не верил в его виновность и горячо защищал от обвинений В. Бурцева, знаменитого разоблачителя провокаций полиции. И, наконец, корреспонденция на основе российских публикаций «Столыпин и Азеф», напечатанная под инициалами В.Т., вероятно, того же В. Тучкина.

В следующих номерах газета неоднократно обращалась к теме предательства и провокаций правительства вообще и Азефа в частности: статьи «Дело Азефа в Государственной думе», «Из воспоминаний об Азефе» (1909. 16 марта), «Ответ г-ну Милюкову» Б. Савинкова, в котором тот оправдывался от подозрений в предательстве, высказанных П.Н. Милюковым (1909. Сентябрь). С сентября 1909 г. «Знамя труда» начинает публиковать сообщения о выявленных агентах полиции, снабжая их описанием внешности, а иногда и фотографиями. Была опубликована большая заметка с фотографией о З.Ф. Жученко (урожденной Гернгросс), несколько лет «освещавшей» полиции работу эсеровских организаций в России.

Газета «Знамя труда» иногда использовалась и для чисто практических целей. Установив, что многие успехи полиции объясняются тем, что арестованные дают пространные показания, ставящие под удар находящихся на свободе, она в течение 1908–1909 гг. публиковала призыв: «Товарищи, отказывайтесь от дачи показаний».

С 1910 г. в газете начинают появляться авторские статьи, подписанные главным теоретиком партии В.М. Черновым, опубликовавшим здесь большую статью «Принципы кооперативного движения на Копенгагенском Конгрессе».

Из всех эмигрантских изданий эсеров тех лет «Знамя труда» имела самый большой тираж: за год с июня 1909 по июнь 1910 г. было отпечатано 35.700 экземпляров, 24.000 экземпляров газеты было распространено в России, 11.000 за границей.

«Земля и Воля». Несколько другие цели преследовало ЦК партии, издавая газету «Земля и Воля», выходившую в Париже в 1909–1910 гг. Она имела подзаголовок «крестьянская газета», и, по мысли издателей, должна была быть ориентирована на пропаганду среди сельского населения. Но и это издание, как и почти все эсеровские газеты, грешило пространными статьями общетеоретического характера. Напечатанные мелким шрифтом статьи вряд ли были понятны для крестьян, да и тираж газеты был невелик. С июня 1909 по июнь 1910 г. было отпечатано лишь 5800 экземпляров, следовательно, тираж одного номера в среднем составлял менее 500 экземпляров, что сравнимо с тиражом кустарно отпечатанного первого номера «Революционной России».

Главными темами газеты были: готовящаяся аграрная реформа, переселенческая политика правительства, деятельность Государственной думы и т.д. Многие статьи призывали крестьян на борьбу с самодержавием. Как и другие эсеровские газеты, «Земля и Воля» часто и подробно писала о судьбе М.А. Спиридоновой, в статье «Смерть народных злодеев» рассказывалось о каре, которой Боевая организация подвергла одного из ее палачей, и заявлялось, что теперь очередь последнего (1907. 1 янв.). А через несколько номеров появилось сообщение о том, что и последний из палачей тоже убит. Такого же рода была информация о казни генерала Мина, командира Семеновского полка, подавлявшего московское восстание.

Даже на этом фоне выделялись непримиримостью зажигательные статьи «бабушки русской революции» Е.К. Брешко-Брешковской, в которых она призывала крестьян к борьбе с помещиками и самодержавием. Советы, дававшиеся крестьянам, можно рассматривать как подробную инструкцию по организации восстания. Одна из ее статей «Не сотвори кумира» развенчивала образ самодержца в глазах читателей (1909. Июль). И в самый разгар полицейских преследований, находясь на нелегальном положении в России, она продолжала помещать такие статьи за своей подписью. К этому времени она уже много раз арестовывалась, осуждалась, принимала личное участие в шести террористических актах. Не удивительно, что после ее ареста в Симбирске в 1908 г. глава правительства П.А. Столыпин отказал международным посредникам в освобождении Е.К. Брешко-Брешковской под залог крупной суммы денег (а такие прецеденты были), объяснив решение тем, что «она бунтовала крестьян против помещиков». В лучших конспиративных традициях эсеров она отказалась от дачи показаний и провела 28 месяцев в предварительном заключении в Петропавловской крепости. Только в 1910 г., в возрасте 66 лет, она предстала перед судом и была приговорена к ссылке в Нижний Илимск. Свою свободу «Бабушка» получила только после февраля 1917 г.

«За народ». Оценив размах и значение выступлений в армии и на флоте для развития революции, руководство эсеровской партии (правда, со значительным опозданием) приступило к созданию популярных периодических изданий для военнослужащих. В апреле 1907 г. в Париже появляется новое издание «За народ», объявленное газетой Всероссийского союза солдат и матросов. Она выходила с перерывами с 1907 по 1914 г., в среднем выпускалось около 12 номеров за год, кроме 1908 г., когда не было издано ни одного номера. Выходные данные не указывались, статьи, корреспонденции публиковались анонимно или под ничего не говорящими и неповторяющимися псевдонимами. Этот орган явился продолжением ранее издававшейся газеты «Солдатская правда» (вышло 7 номеров) и принял на себя обязательства по ее распространению, что было довольно обычным явлением в условиях частой смены названий изданий для сохранения подписчиков. В первых номерах газеты помещалось характерное для того времени объявление о том, что «Солдатскую правду» можно получить через тех лиц, которые распространяют газету «За народ».

«За народ» стала головным органом для целой сети местных газет и листков для солдат, появившихся в России. В Москве выходила газета «Рота», в Курске – «Дети народа», в Севастополе – «Солдат», в Вильно – «Из стен казарм» и др. Хотя «За народ» издавалась за границей и, в первую очередь, была предназначена для партийных активистов, следует отметить, что содержание статей в ней было рассчитано на не слишком образованную аудиторию, а стиль изложения был проще, чем у других эсеровских органов. Разнообразнее, чем в других газетах ЦК, были и жанры. В ней публикуются короткие рассказы, сказки, почти в каждом номере помещаются стихи, что в других эсеровских газетах случалось редко, а также словарь-толкователь политических терминов и понятий для облегчения восприятия прочитанного. Основными темами газеты были: обличение издевательств над солдатами в армии, сообщения о преследованиях участников революционных выступлений, письма и обращения крестьян к солдатам, призывающие их не участвовать в карательных операциях, описания сражений русско-японской войны. Страшным обличением карательной политики царизма стало «Письмо невольного палача», опубликованное в первом номере за подписью: «матрос Балтийского флота». В нем автор рассказывает о расстреле 19 кронштадтских матросов, участников революционного движения, о переживаниях и муках совести человека, которого под страхом расправы заставили принять участие в казни своих товарищей; о мужественном поведении казненных (1907. 2 апр.).

Газета показывала вопиющее положение солдата в армии. В статье «Как живут солдаты в Швейцарии» сравнивались порядки в русской и швейцарской армии не в пользу первой. Причину такого положения автор статьи, подписавшийся «Сознательный», видел в том, что «правительство ни за что не согласится устроить у нас войско так, как в Швейцарии; понятно, тогда бы ему крышка» (1907. 20 апр.).

Как и все эсеровские газеты, «За народ» не могла обойти темы терроризма. В одном из номеров была опубликована подборка сообщений, посвященная смерти Егора Сазонова, покончившего жизнь самоубийством в январе 1910 г. на Зерентуйской каторге. В статьях подчеркивалось, что правительство вынудило революционера совершить самоубийство. «За народ» поместила посмертное письмо Е. Сазонова, заявившего, что собирается покончить с собой в знак протеста против возобновления телесных наказаний в Зерентуйской каторжной тюрьме. Политические заключенные предупредили начальство, что пойдут на массовые самоубийства, если порки будут применены. После того как двое заключенных были подвергнуты телесным наказаниям, шесть политических узников Зерентуя попытались покончить с собой, трое приняли яд и три человека вскрыли себе вены. Умер один Е. Сазонов. Объясняя в посмертном письме причины такого поступка, он писал: «Если бы не маленькая надежда, что моя смерть может уменьшить цену, требуемую Молохом, то я непременно остался бы жить и бороться с вами, товарищи!» (1910. Октябрь).

Газета публиковала многочисленные корреспонденции, посвященные армии. Ядовитой сатирой на нравы высшего командного состава стали фельетоны из постоянной рубрики «Наши полководцы». В них описывались бездарность, казнокрадство, трусость и беспомощность командующих, получивших посты не по заслугам, а в результате придворных интриг. В первом фельетоне этой серии описываются похождения вел. кн. Бориса Александровича в Маньчжурии. Во время боевых действий он пьянствовал и дебоширил, мешал руководству войсками, отменил выступление одного из полков на позиции, так как ему понравилась игра оркестра этого полка и он не хотел лишать себя этого удовольствия. Возмущенный подобным поведением, Главнокомандующий русской армии, военный министр, генерал-адъютант императора, генерал от инфантерии Куропаткин решил урезонить князя. Великий князь выстрелил из револьвера в главнокомандующего, ранив его. Так как скандал нужно было замять, Борис Александрович отъехал из армии поздравить Николая II с рождением наследника престола. В Петербурге он был награжден высшим военным орденом Святого Георгия, ни дня не пробыв на фронте, не сделав ни одного выстрела, кроме как в генерала Куропаткина. Были опубликованы фельетоны о генерале Дембовском, будущем палаче и усмирителе Сибири генерале Ранненкампфе, ставшем впоследствии виновником разгрома русских войск в Восточной Пруссии в 1914 г. (1910. Сентябрь, октябрь, декабрь).

Газета «За народ» после «Знамени труда» была второй по величине тиража среди органов ЦК партии эсеров. В 1909–1910 гг. номер издавался тиражом около 2000 экземпляров (Знамя труда. 1910. Ноябрь). О популярности издания судить сложно, так как распространение и транспортировка газеты находились в руках транспортной комиссии ЦК. В годы реакции после первой русской революции эсеровская печать испытывала определенные трудности с финансированием, особенно тяжелым был 1908 г. По воспоминаниям А. Аргунова, ему даже пришлось ездить с увещеваниями к одному из хранителей партийных денег, полученных в ходе экспроприации в Чарджоу, не желавшему отдать их представителю партии. Это положение резко контрастировало с ситуацией 1905–1907 гг., когда эсеры не знали счета деньгам. Но только газета «За народ» открыто заявила о том, что если ей не будет оказана помощь, издание будет затруднено. Далее сообщалось, что с мая по июнь взносов в редакцию не поступало. Вероятно, призыв был услышан, в следующем номере публикуется список жертвователей с указанием суммы в франках: 100 франков от А., 4 франка от Царева, 6 франков от Чова и т.д. (1909. Июнь). Достаточно необычным в тех условиях было сообщение адреса для связи с редакцией. Как видно из финансового отчета редакции, основные средства газета получала от ЦК (из 2800 руб. приходной части ЦК выделил 2150 руб.), 515 руб. составили частные пожертвования. Истратив 1800 руб. на типографские расходы, редакция заплатила 617 руб. литературным сотрудникам. Вероятно, это были авторы многочисленных рассказов, сказок и стихов, так как партийные публицисты чаще публиковались бесплатно, находя заработок на стороне (1909. Июль).

«Бюллетень ЦК партии социалистов-революционеров». При отсутствии стройной и налаженной системы информации, вынужденные реагировать на быстро меняющуюся обстановку, эсеры должны были на ходу изобретать новые формы изданий, история которых была, как правило, очень короткой. Причинами этого служили преследования полиции, арест редакций, захват типографий, случалось, что отпадала надобность в подобном издании или просто кончались деньги.

Такова история «Бюллетеня ЦК партии социалистов-революционеров». В 1905 г. он задумывался как орган, анализирующий события прошлого и настоящего. Кроме того, «Бюллетень...» в какой-то мере должен был заменить «Революционную Россию», поскольку партия осталась без центрального органа. В первом номере давалась оценка событий 1905 г., объяснялись причины, вынуждавшие так, а не иначе проводить тактическую линию партии в бурные дни начала революции. Просуществовало это издание до 1906 г. В его прекращении свою роль сыграло появление легальных газет в России.

Следует отметить, что издания ЦК при всех недостатках и трудностях, связанных с их транспортировкой и распространением в России, оказали определенное влияние на становление местной печати. В условиях нехватки журналистских сил в провинции многие эсеровские газеты перепечатывали руководящие статьи из заграничных изданий партии.

Издания В.Л. Бурцева. Заметный след в истории эсеровской журналистики оставил В.Л. Бурцев. Участник народнических кружков 80-х годов, редактор газеты «Свободная Россия» в Швейцарии (именно так хотели назвать свою первую газету эсеры), он поддерживал тесные контакты с их партией, финансировавшей его издания. Формально в состав партии В.Л. Бурцев не входил, расходясь с эсерами во взглядах на террор. После эмиграции из России он издавал в Париже в 1909–1910 гг. газету «Общее дело», а с 1911 по 1914 г. – газету «Будущее».

Исходя из своего понимания текущего момента и уроков революции 1905–1907 гг., не являясь формально членом какой бы то ни было политической партии, В.Л. Бурцев видел перспективу дальнейшего развития освободительного движения в объединении всех революционных сил на платформе «свобода и социализм». В статье «О блоке левых партий» он продолжает развивать эту идею, обосновывая создание подобного блока малочисленностью левых партий, объясняя, что большинство трудящихся просто не способны разобраться в несущественных, на их взгляд, различиях социалистических программ, не понимают причин постоянных свар между социалистами («Общее дело. 1909. 15 нояб.»).

Помимо объединения революционных сил в единый фронт, без фракционной розни, важнейшей для себя задачей В.Л. Бурцев считал разоблачение агентов охранки, внедренных в революционные организации. Разоблачение провокаторов, вскрытие механизма действий полиции стало одним из основных направлений «Общего дела». Анализируя провокаторскую миссию Е.Ф. Азефа, Бурцев возлагал главную ответственность на тех, кто фактически руководил его действиями – на генерала Герасимова и главу правительства П.А. Столыпина. Русское общество было шокировано этими разоблачениями, в Государственной думе вносились запросы по фактам провокаций (1910. 15 авг.).

Газета была невелика по объему – около двух газетных страниц, выходила примерно один раз в месяц. Большая часть материалов готовилась самим В.Л. Бурцевым.

В 1911 г. Бурцев приступает к изданию новой газеты – «Будущее». Всего было выпущено 10 номеров на русском и французском языках. Оценивая состояние российского общества, он пришел к выводу, что революцию нужно начинать сначала, и первым шагом в этом направлении должно стать, по его мнению, изменение порядка выборов в Государственную думу – отмена избирательного закона от 3 июня 1907 г.

Так же, как и в «Общем деле», редактор призывал к объединению революционных сил и созданию общественного мнения в стране. В новой газете Бурцев продолжал требовать суда над Азефом, не столько для того, чтобы покарать провокатора, сколько для того, чтобы разоблачить причастность к этим провокациям официальных властей. На страницах «Будущего» публиковались материалы о «деле Бейлиса», о Д. Богрове, убийце П.А. Столыпина, статьи М. Горького, в которых затрагивалась весьма злободневная тема ответственности интеллигенции перед народом за измену своим идеалам, ею же народу и навязываемым. Несколько статей В.Л. Бурцев написал в защиту начальника департамента полиции А.А. Лопухина, обвиненного властями в совершении служебного преступления – выдаче Бурцеву сведений об Азефе, приведших к разоблачению агента. Бурцев неоднократно обращался к делу Лопухина и печатал статьи, в которых пытался доказать, что разоблачение Азефа было не следствием утечки информации, целенаправленно совершенной Лопухиным, а исключительно результатом собственного расследования Бурцева.

«Известия областного заграничного комитета». Разброд и шатание, царившие в партии после поражения революции, разоблачение Е. Азефа и других провокаторов объясняют наличие большого числа эмигрантских изданий, зачастую расходящихся между собой по целому ряду вопросов. Параллельно с органами ЦК партии эсеров в Париже в 1909 г. начинают выходить «Известия областного заграничного комитета» – заграничной организации партии социалистов-революционеров, которая критиковала ЦК за крупные, с ее точки зрения, просчеты в партийном строительстве, слабую работу в массах, отрыв от низовых организаций и т.д. В анонсе о своем издании редакция отметила, что оно создано для выяснения оттенков партийной мысли.

В передовой статье газеты говорилось, что поскольку «дело Азефа заключает в себе так много неясных пунктов», а ЦК не сможет досконально разобраться в нем ввиду занятости и недостатка времени, следовательно, нужно создавать авторитетную комиссию. Фактически это предложение было выражением недоверия ЦК (1909. Февраль).

Еще острее были разногласия между ЦК и областным заграничным комитетом по поводу оценки состояния партийных организаций в России. Областники считали, что ЦК витает в облаках и не представляет себе истинного положения дел, исходя из неверной оценки ситуации, предлагает ошибочный выход из создавшегося положения. «Известия областного заграничного комитета» открыли полемику со «Знаменем труда» по этой проблеме. С большой статьей «Как нам восстановить партийную организацию» на страницах газеты выступил приехавший из Петербурга Борис Воронов, один из ведущих публицистов эсеровских легальных газет во время революции 1905–1907 гг. Главным недостатком в работе ЦК он считал его отрыв от масс, слабое влияние на рабочих и крестьян, которые вышли из-под влияния эсеровской идеологии, не получая литературы от партии. Он предлагал следующий выход из положения: «чтобы партия могла возродиться, нужно, признав, что в данное время не существует партии как политической организации, перенести весь центр внимания на те новые формы общественности, которые возникли в пролетарской и крестьянской среде... создавать на местах не прежние организации, а лишь пункты распространения нашей как легальной, так и нелегальной литературы» (1910. Ноябрь). В том же номере автор под псевдонимом «Безземельный» в статье «Очередной вопрос» обрушился на чрезмерное, с его точки зрения, стремление ЦК к централизации партийных структур. Такая централизация могла принести пользу лишь в период острой революционной борьбы и была вредна во время мирного хода истории. Он предлагал принять федеративный принцип строительства партии, с широкой автономией местных организаций.

Дальнейшая полемика со своим ЦК в тесном эмигрантском Париже привела к тому, что главной задачей публицистов стало выяснение, кто что имел в виду, кто кого и насколько точно процитировал, публикуя при этом пространные ссылки на свои собственные статьи, и т.д. Ярким примером такой полемики служит статья Антипа Савина, в которой он упрекает журналиста из «Знамени труда» И. Ринину в искажении своего имени (она назвала его Антоном), в вольном изложении его взглядов, в недобросовестном цитировании и прочих грехах (1911. Апрель).

Больным местом эсеров после разоблачения Азефа стала проблема террора. Газета прямо писала, что «гордость партии» Боевая организация эсеров явилась по сути дела исполнителем тайных планов полиции. Получалось, что «Каин-царь» руками террористов расправлялся с неугодными ему министрами и даже собственным дядей, получая при этом повод обрушить новые репрессии на революционное движение. В статье «Террор и дело» подчеркивалось, что даже являясь агентом охранки Азеф вынужден был исполнить решения ЦК, в результате чего была произведена серия терактов против деятелей самодержавия. Следовательно, из-за провокаций полиции от террора нельзя отказываться. В 1911 г. «Известия областного заграничного комитета» прекратили свое существование.

«Почин». Стремление найти выход из кризиса, возродить партию привели к появлению очень специфического издания, вышедшего в Париже 1 июня 1912 г. Газета называлась «Почин» и издавалась от имени группы социалистов-революционеров. Интересен состав редакции: в него вошли Н. Авксентьев и И. Бунаков, близкие к ЦК и «Знамени труда», Борис Воронов из заграничного комитета, много публиковавшийся в «Известиях...». В передовой статье первого номера после анализа положения в партии газета призывает сделать поворот в политическом курсе – больше внимания уделять рабочему и крестьянскому движению, деятельности крестьянской фракции в Государственной думе, главное – отказаться от террора, который, по мнению редакции, на данном этапе не своевременен.

В статье «Задачи партии» Н. Авксентьев после краткого обзора истории эсеровской борьбы также предлагает пересмотреть старые методы работы партии, отказаться от бойкота третьей Государственной думы, не бояться обвинений в «культурничестве» и просветительстве, упреков в проповеди «теории малых дел», подчеркивая, что сейчас главная задача для партии – просвещение масс. В том же духе была написана его вторая статья о задачах партии в деревне.

Борис Воронов, продолжая серию публикаций, начатую в «Известиях...», в статье «Социалистическая работа среди пролетариата» отметил значительный подъем революционного движения среди рабочих в 1911 г. Главной задачей социалистов в рабочем движении он считал организацию легальных профсоюзов, настаивая на том, что «основная задача партии – политическое воспитание масс – остается в полной неприкосновенности».

Несмотря на интересный состав редакции, «революционные» задумки в формулировании тактики политической борьбы, газета «Почин» прекратила выход на первом номере.

«Призыв». Мировая война, начавшаяся в 1914 г., привела к расколу социалистического движения. Произошел раскол и внутри самих социалистических партий России: большая часть их членов, кроме большевиков, выступила за поддержку правительства в войне против Германии и прекращение революционной борьбы до одержания победы, меньшая осталась на позициях интернационализма. Степень межпартийного раскола была столь велика, что происходило объединение оборонцев и интернационалистов разных партий для борьбы друг с другом. Ярким примером подобного объединения является создание в Париже объединенного органа социал-демократов и социалистов-революционеров «Призыв», выходящего в 1915–1916 гг. В состав редакции вошли такие известные социалистические деятели и публицисты, как Г.В. Плеханов, Н.Д. Авксентьев, Г.А. Алексинский, А.В. Аргунов, И. Бунаков, Б. Воронов. На страницах газеты они доказывали, что в дни войны бойкот правительственных и думских органов – не выход из положения, а в случае победы Германии силы монархизма получат внешнюю поддержку от кайзера. «Призыв» провозгласил лозунг дня: «Путь к свободе – путь к победе». Много писали для газеты Г.В. Плеханов и Н.Д. Авксентьев. Плеханов критикует большевиков, которые выдвинули лозунг борьбы за поражение собственного правительства в империалистической войне. В одной из статей он пророчески предостерегает: массы, недовольные нерешительностью и недееспособностью политических партий, будут занимать все более левые позиции, поэтапно поддерживая все более радикальные политические течения, и, наконец, докатятся до большевиков. Тем самым Плеханов практически полностью предсказывает события, которые развернутся в России в феврале-октябре 1917 г. Н.Д. Авксентьев осуждал интернационалистов за отказ определить виновника начала войны и осудить его как агрессора.

После возникновения сложностей в работе военно-промышленных комитетов в 1916 г. «Призыв» подверг нападкам требования рабочих обуздать рост дороговизны, соотнести размер заработной платы с ростом доходов предпринимателей и ценами на товары первой необходимости. Газета пыталась объяснить рабочим необходимость жертв во имя победы и заключение классового мира в такой тяжелый для родины момент.

Несмотря на патриотизм и призывы к войне до победы, «Призыв» подвергался цензурному преследованию военных властей Франции. Многие номера газеты выходили с белыми полосами. Так, цензурой была снята большая статья о визите военного министра Франции Альбера Тома в Царское Село. Впоследствии «Призыв», привыкший к постоянному появлению белых пятен на своих полосах, начал занимать их патриотическими лозунгами, печатая их даже вдоль полос, чтобы заполнить свободное место.

«Отклики жизни». Многие эсеры в эмиграции оказались в состоянии растерянности в связи с началом мировой войны и новых реалий в социалистическом движении. Так, газета пацифистского направления «Отклики жизни», издававшаяся в Париже в 1916 г. от имени группы социалистов-революционеров, сетовала на то, что многие социалистические догмы рухнули. И среди них самый главный постулат марксизма о солидарности пролетариата. Автор редакционной статьи ставил вопрос: а существовала ли эта солидарность прежде и была ли она всеобъемлющей? В заключение он пришел к выводу, что ему одинаково далеки и противны и позиция шовинистов и позиция интернационалистов, а вопрос состоит лишь в том, «чья из них лживее и вреднее». «Отклики жизни» пытались полемизировать с «Призывом», осуждая его крайне шовинистические взгляды, но особого веса газета не имела ни по составу авторов, ни по финансовым возможностям. Так же, как и «Призыв», «Отклики жизни» контролировались военной цензурой Франции и регулярно выходили с белыми полосами.

--------------------------------------------------------------------------------

1 См.: Политические деятели России: 1917. Биографический словарь. М., 1993; Гусев К.В. Эсеровская богородица. М., 1992; Современные политические деятели. Л., 1928.

2 Провокатор: Воспоминания и документы о разоблачении Азефа. Репринт. Л., 1991. С. 21. 34, 35, 52, 53, 90.

3 См. о нем: Был ли у России выбор. М., 1996.

4 Провокатор. С. 35.

5 Спиридович А. Записки жандарма. М., 1999. С. 121–122.

6 Провокатор. С. 94.

--------------------------------------------------------------------------------

--------------------------------------------------------------------------------

<< | >>
Источник: Г.В. Жирков. Журналистика русского зарубежья XIX–XX веков. 2003

Еще по теме 2. Печать партии социалистов-революционеров (М. В. Федоров):

  1. ВЕЛОСИПЕД ДЛЯ ФЕДОРА, ИЛИ ДЕЛО О НЕУПЛАТЕ АЛИМЕНТОВ
  2. § 3. Политические партии
  3. Партии
  4. § 3. Политические партии и партийная система
  5. Основные политические партии Франции
  6. Глава 6. Политические партии и партийные системы
  7. § 1. Политические партии
  8. § 5. Партии и внешнеполитический механизм
  9. § 3. Политические партии и партийная система
  10. Партийная система. Ведущие политические партии
  11. § 2. Политические партии и общественные ("народные") организации
  12. 1. Печать
  13. Телевидение и печать
  14. Глава 1. Периодическая печать XVII-XIX веков
  15. Периодическая печать России XVIII-XIX веков
  16. Печать после июльских событий