<<
>>

§ 1. Судебная социология

Правовые нормы не действуют автоматически, не реализуются сами по себе, их применяют люди - специалисты юридических профессий. Юристы обращаются к правовым нормам, толкуют их и применяют по мере надобности.

Обществом, где господствует принцип "Закон превыше всего", считаются Соединенные Штаты Америки. Более чем за двухсотлетний период становления гражданского общества в этой стране сложилась такая система законов, которая отражает интересы людей, дает им возможность выражать и защищать свои права и свободы. Американцы предпочитают защищать свои интересы при помощи суда, опираясь на четкую систему законов, которые как бы охватывают все отношения людей. Население США видит в суде своего защитника, оно смотрит на суд как на оперативный инструмент, способный справедливо разрешить социальный конфликт, так как в гражданском обществе "право" и "справедливость" совпадают.

194

Значение судебной системы в защите прав и свобод граждан, а также в борьбе с преступностью и правонарушениями в любом обществе настолько велико, что анализ деятельности суда в западной социологии выделяется в самостоятельную дисциплину.

Жан Карбонье указывает на ряд объектов судебной социологии, т. е. на то, что является сферой интереса социологов в области правосудия. В частности, он пишет: "В центре судебной социологии находится судебное решение и процесс его принятия"1. Леон Мейхью конкретизирует эту направленность интереса судебной социологии, считая ее задачей выявление социального влияния, социального давления, которые постоянно оказываются на должностных лиц, реализующих правовые действия и принимающих правовые решения2.

Если более предметно определить объекты судебной социологии, то можно выделить пять ее направлений.

1. Анализ правосудия, соблюдения его главного принципа: равенства граждан перед законом.

Это направление включает исследование соразмерности между составом преступления и мерой наказания; выявление отступлений от принципа индивидуальности наказания, которые выражаются как в чрезмерно суровых, так и в необоснованно мягких решениях суда; анализ причин этих отступлений (либо это результат некомпетентности, либо социальных давлений на суды, либо иные причины). Кстати, американские социологи наибольшего успеха в исследовании этого направления достигли именно благодаря своим "разоблачительным" выводам о неправовых явлениях в правосудии США. У нас же это направление социологического анализа почти не разработано. Правда, в последние годы, в связи с введением в практику в нашей стране суда присяжных, появилась возможность сравнить два вида судопроизводства и сделать выводы. Так, например, рассматривая дела об убийствах, суды присяжных значительно чаще выносят оправдательные вердикты. Однако совсем недавно в практике нашего правосудия оправдательных приговоров было ничтожно мало не только по делам об убийствах, но и по другим составам преступления. Когда же рассматривался

195

правовой спор частного лица с государством, решений суда в пользу этого лица не было вообще, найти справедливость в конфликте с мощным бюрократическим аппаратом было абсолютно невозможно.

Суд присяжных - это наиболее реальное достижение демократических преобразований в российском судопроизводстве последних лет, это состязательный суд. В нем идет борьба обвинения и защиты, борьба умов, борьба систем доказательств. Конечно, суд присяжных общей картины нашего правосудия не меняет, тем более что он рассматривает лишь дела об убийствах. Даже на Западе суды присяжных рассматривают лишь 1% от всех дел. Наше правосудие во многом остается прежним. Многие судьи еще не освободились от стереотипа обвинительного уклона. Как правильно отметил А. Ларин: "Судья - арбитр, а не прокурор. А у нас он обвинитель. Поэтому число оправдательных приговоров по-прежнему составляет доли процента; по-прежнему судьи в приговоры переписывают обвинительные заключения.

А при состязательном судопроизводстве оправданий бывает и 20, и даже 40 процентов - никого это в шок не ввергает. У нас суды присяжных выносят примерно 10 процентов оправданий, и это возмущает прокуратуру и МВД. Суды-де попустительствуют преступности"1. К сожалению, традиции авторитарного прошлого еще очень сильны в системе судебной власти, хотя в новой конституции и записано, что "в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права…"

2. Исследование судебных ошибок. Здесь "разоблачительная" функция судебной социологии проявляется с наибольшей силой. Судебная ошибка - это неправильность в мысли и действиях правосудия, неправильность в понимании мотива преступного деяния, в его квалификации и вынесении приговора. В практике судопроизводства всегда есть определенный процент судебных ошибок. По мнению западных социологов, это каждый пятый случай.

Каковы истоки судебных ошибок в нашем правосудии?

Они проистекают, во-первых, от того обвинительного уклона, который сформировался у нас в авторитарные годы и в

196

определенной мере сохранился в наши дни; во-вторых, из-за недостатка судейских кадров (вместо работающих сегодня 15 тыс. судей необходимо вдвое больше). К тому же из-за плохого финансирования судебной структуры служители правосудия вынуждены трудиться в тяжелых условиях, а гражданам приходится ждать разбирательства дел месяцами, если не годами. В-третьих, принцип презумпции невиновности у нас торжествует не всегда.

Судебная ошибка - это трагедия, но особенно, когда дело касается жизни подсудимого. Известно, что прежде чем маньяк Чикатило был разоблачен и получил заслуженное наказание, за его кровавые дела был расстрелян А. Кравченко. Еще больше невинных жертв пострадало в связи с кровавыми похождениями белорусского маньяка Михасевича, от рук которого погибло 36 молодых женщин. За дела действительного виновника были осуждены 14 человек: один из них был расстрелян, другой успел отбыть в неволе более десяти лет, третий после шести лет несвободы ослеп и т.

д. По подсчетам В. Н Кудрявцева, в России за последние десять лет число судебных ошибок при исполнении смертной казни доходит до 30% (это их высший предел), т. е. треть приговоренных к исключительной мере наказания погибает ни за что1.

3. Социологическое толкование законов - это проблема правоприменения, конкретного оказания помощи судьям в понимании глубинной сути правовых норм. Жан Карбонье говорил: "Судья - не единственный интерпретатор закона… но лишь судья может придать толкованию обязательную силу"2.

Проблема правопонимания, толкования закона - весьма сложная проблема. Нормы права можно толковать порой самым невероятным образом. Не случайно среди юристов бытует каламбур "Два юриста - три мнения". Социологический подход, социологический взгляд на норму закона характеризуется тем, что социолог как бы наполняет общие, в определенной мере абстрактные, юридические формулы знаниями того, что происходит в реальной жизни, какие новые тенденции, сдвиги, процессы являются определяющими в общественной жизни. Например, десять лет назад смысл и содержание

197

таких явлений, как спекуляция, использование наемного труда, частное предпринимательство, в реальной жизни нашего общества стали меняться, но в те годы эти деяния преследовались старым законом.

Существует два подхода к толкованию закона: расширительное (реформистское), когда старая норма соотносится с новыми явлениями, с фактическим положением дел, с практикой, и ограничительное (консервативное), когда судья опирается лишь на старое толкование нормы. Юрист, интерпретируя закон, должен уметь разумно подводить частное под общее, т. е. конкретное преступление под универсальную норму права. Он должен избегать догматического подхода к толкованию правовой нормы, он не должен слепо следовать принципу: "Правосудие должно совершаться, хотя бы погиб мир".

Несмотря на то, что законы порой отстают от реальных процессов, во имя порядка, стабильности общества их необходимо соблюдать. Как отмечает Карбонье, "если закон плохой, то это не значит, что его не следует выполнять, его нужно просто менять".

Толкование нормы может носить не только рекомендательный характер, но и иметь обязательную силу, если оно дается соответствующими структурами. Так, весной 1998 г. Государственная Дума после отставки премьер-министра В.Черномырдина сделала запрос в Конституционный суд о том, соответствует ли Конституции представление Президентом три раза одной и той же кандидатуры С. Кириенко на пост Председателя Правительства, так как закон не уточняет этого положения. В п. 1 ст. 111 указано только на то, что Председатель Правительства назначается Президентом "с согласия Государственной Думы". В своем запросе депутаты ссылались на п. 4 ст. 111, где сказано: "После трехкратного отклонения представленных кандидатур… Президент… распускает… Думу". Под "представленными кандидатурами" они усмотрели разные лица, а не одно и то же.

Однако ссылаясь на очередность дел, суд не рассмотрел запрос Думы тогда, когда это было необходимо законодателям, а последние уклонились от законной борьбы против "продавливающих" действий Президента. Создалась видимость, что все протекает в рамках существующего закона.

Норма закона - это не шаблон, под который легко "подогнать" реальную жизнь. Наше правосудие очень часто

198

сталкивается с трудностями при толковании такой сложной нормы, как "предел необходимой обороны", когда человек совершил убийство, обороняясь от посягательства на его жизнь. С одной стороны, в кодексах почти всех стран содержится статья, в которой записано, что человек имеет право защищать себя и своих близких (ст. 37 УК РФ). С другой, закон устанавливает определенный предел в этой защите, и когда человек превышает его, то он должен за это нести уголовную ответственность (ст. 108 УК РФ). Но каким образом можно безукоризненно точно определить меру и грань соразмерности действий обороняющегося с угрозой его жизни? Психосоциологический анализ может быть полезен судебной практике в правопонимании этой сложной нормы.

4. Анализ социальных отношений в обществе через "призму" материалов уголовных дел.

Анализ судебных дел, судебной практики - это то пространство, которое дает богатый материал для осмысления состоянии нравов в обществе на том или ином этапе его развития.

Существует два подхода к анализу материалов уголовных дел. Первый - это традиционное изучение судебной практики, когда объектом анализа является проблема правоприменения, т. е. само право. В этом случае юрист исследует, как конкретная норма права, статья кодекса применялись для решения конкретного состава преступления; выясняет наличие достаточности доказательств: вещественных улик, заключений экспертов, показаний свидетелей, потерпевших, которые в своей совокупности позволили суду вынести обвинительный приговор. Нехватка доказательств - существенный изъян того или иного судебного дела. Он анализирует соотношение состава преступления с мерой наказания, записанной в обвинительном заключении: устанавливает правомерность применения норм уголовной ответственности: не нарушен ли принцип социальной справедливости, не назначена ли чрезмерно суровая мера наказания или наоборот - необоснованно мягкая.

Второй подход к анализу судебных дел - социологический анализ жизненного факта, который лег в основу судебного дела. Карбонье пишет: "Социолог в своем анализе стремится рассмотреть жизненные ситуации, сочетания межличностных и индивидуальных социальных явлений, которые выявило судебное решение… Любое судебное решение - это итог

199

конфликта. Конфликты же как таковые - интересное явление социальной психологии, и их изучение… весьма значимо в социологическом анализе судебных дел"1.

Судебные дела прошлого - поистине "золотоносная жила", богатейший жизненный материал для социологического анализа состояния нравов в обществе, социальных конфликтов в нем. И если судебные дела были в чисто юридическом плане ошибочными или даже преступно сфабрикованными, то в социологическом отношении они дают огромный материал для понимания общей картины нравов прошлого, индивидуальных и социальных конфликтов ушедших времен.

Отечественная история судопроизводства за последние 80 лет богата судебными делами, полными драматизма и нарушений принципа социальной справедливости. Так, в 30-е годы, в период борьбы И. Сталина за неограниченную власть, в нашей стране работал судебно-репрессивный "конвейер" расправы над так называемыми блоками, центрами Г. Зиновьева, Л. Каменева, Н. Бухарина, А. Рыкова и др. Любое, самое малейшее проявление оппозиционности вело к физическому уничтожению. Всем обреченным вменялась печально знаменитая 58-я статья УК об антигосударственных преступлениях, измене Родине. Параллельно гражданским судам работали военные трибуналы. Именно ими были приговорены к расстрелу М. Тухачевский, В. Блюхер, А. Егоров и др. В результате этих процессов у миллионов советских людей появились подозрительность и ненависть к "врагам народа", сформировалась шпиономания.

Затем началась расправа над представителями интеллигенции, которых обвиняли в "двурушничестве" и "пособничестве" врагам народа. Шла фильтрация ума нации. Жертвами произвола стали О. Мандельштам. И. Бабель, В. Мейерхольд и др. Атмосфера всеобщего страха, виновности, неуверенности в завтрашнем дне деформировали нравственное здоровье общества. С окончанием Отечественной войны судебные репрессии возобновились. Считалось, что каждый, кто был в плену, - это предатель, изменник Родины, который должен быть наказан. Сначала всех бывших пленных помещали в фильтрационные лагеря, затем отправляли в ГУЛАГ. Самосознанию народа-победителя был нанесен огромный урон.

200

В 1952 г. состоялся судебный процесс по делу "врачей-отравителей", "убийц в белых халатах", которые в большинстве своем были людьми еврейской национальности. Так, в общественном сознании культивировалась идея антисемитизма, национальной нетерпимости в отношении к евреям.

Во второй половине 80-х годов (время правления Л. Брежнева) прошла целая серия судебных процессов, направленных на борьбу с коррупцией, стяжательством, взяточничеством в высших эшелонах власти. Всего за крупные хищения было привлечено к уголовной ответственности 2 млн. человек. На скамье подсудимых оказались зам. министра рыбной промышленности Рытов ("рыбное дело"), зам. министра МВД Чурбанов, директор московского "Елисеевского" гастронома Соколов и многие другие. По "хлопковому делу" к судебной ответственности была привлечена вся коллегия Министерства хлопкоочистительной промышленности Узбекистана во главе с министром Усмановым.

Однако все это породило в сознании миллионов людей лишь скепсис и недоверие к высшим властям.

5. Анализ стереотипа поведения судей. В данном случае судебная социология не может обойтись без психологии, т. е. без психосоциологического анализа.

Личность невозможно понять в отрыве от ее социальной роли. Ролевое поведение - это единство индивидуальности и социальной роли, которую человек играет в зависимости от своей профессии, от дела, которому он служит.

В силу существующих стереотипов, схем, идеальных моделей поведения, выработанных прошлыми поколениями служителей Фемиды, судьи ведут себя как подобает блюстителям закона, делают именно то, что от них ожидают окружающие. Судья - это арбитр, т. е. посредник в споре между обвинением и защитой. От него ждут убежденности в социальной ценности закона, нетерпимости к нарушителям норм права. Он должен отличаться строгим, холодным, аналитическим складом ума, быть честным, беспристрастным и неподкупным.

Тем не менее практика нередко дает другие результаты. Дэвид Майерс, исследовавший проблему "социальной психологии и правосудия", замечает, что в процессе судебного разбирательства на суждения судьи влияет внешность

201

обвиняемого. Он проявляет больше мягкосердечия к физически привлекательным обвиняемым, так как "красивые люди обычно выглядят добропорядочными", а люди "с непосредственной внешностью (с большими круглыми глазами и маленьким подбородком) выглядят более наивными и чаще признаются (судом. - Авт.) виновными в делах по неосторожным преступлениям. Несимпатичные люди производят впечатление более опасных преступников, особенно, если они сексуальные насильники". И еще поразительный факт: если обвиняемый внешне похож на судью, то последний считает, что обвиняемый, наверняка, невиновен. Дэвид Майерс пишет: "… мы больше симпатизируем обвиняемому, с которым можем себя идентифицировать. Если мы считаем, что мы не способны на такое преступление, то можем предположить, что кто-то, похожий на нас, тоже вряд ли совершал его"1.

202

________________________________________

1 См.: Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 198G. С. 299.

1 Карбонье Ж. Юридическая социология. С. 52.

2 См.: МейхьюЛ. Социология права // Американская социология. М., 1972.

1 Царское дело миловать, а не судить // Известия. 1998, 4 апр.; См. также: Кисков А. Присяжные оправдатели // Там же. 1988. 15 окт.; Феофанов Ю. А чего же мы ждали от суда присяжных? // Там же.

1 См.: Маринина А. Трупы надо раскладывать постранично // Аргументы и факты. 1997. № 23.

2 Карбонье Ж. Юридическая социология. С. 308.

1 Карбонье Ж. Юридическая социология. С. 226.

1 Майерс Д. Социальная психология. СПб., 1997. С. 414.

<< | >>
Источник: Глазырин В.А. Юридическая социология. 2000

Еще по теме § 1. Судебная социология:

  1. Глава 10. Социология функционирования судебных и правоохранительных органов
  2. § 3. Судебные издержки. Распределение судебных расходов
  3. Раздел I СОЦИОЛОГИЯ СЕМЬИ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНАЯ ОТРАСЛЬ СОЦИОЛОГИИ
  4. § 4. Основоположники социологии А. Кетле, О. Конт, Дж. С. Милль, Г. Спенсер и их значение для становления юридической социологии
  5. 2. Социология Эмиля Дюркгейма Эмиль Дюркгейм и создание академической французской социологии
  6. § 9. Психологические основы назначения судебных экспертиз. Судебно-психологическая экспертиза
  7. ПСИХОЛОГИЯ СУДЕБНАЯ
  8. § 5. Судебная власть
  9. Судебные функции
  10. Судебный прецедент
  11. § 3. Судебная защита
  12. Глава 25. Судебная власть
  13. 8.16. Судебно-психологическая экспертиза
  14. Роль судебной власти
  15. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА (ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ)
  16. Судебная система