В разных очках по-разному видится...

Самая неприступная крепость в мире – голова человека, его сознание и мышление, эмоции и воля. Символическими ключами в сложный мир социологического мышления журналиста могут стать теории социологов, психологов и теоретиков журналистики, а именно: 1) теория «журналистских очков» П.

В концепции П. Бурдье ключевым понятием является социально-психологический механизм мышления – субъективное восприятие мира с дальнейшими попытками анализа, синтеза и категоризации, агрессивное конструирование образа и решение познавательных задач. «Журналисты имеют особые “очки”, через которые они видят одно и не видят другое и благодаря которым они видят вещи определенным образом, – пишет П. Бурдье. – Они делают выбор и конструируют отобранные ими факты»[20].

«Видеть одно» и «не видеть другое» или видеть «определенным образом» – это особый интеллектуальный процесс, в котором «срабатывают» психологические установки и самоидентификация, «категории мысли» и «конструкты», социальная и нравственная позиции журналиста.

Универсальность журналистики и ее сила состоят в том, что она проникает во все области социальной жизни, «непрерывно бьет ключом из реальной действительности» и вновь вливается в нее «животворящим потоком», становясь, по выражению К. Маркса, «говорящими узами, соединяющими отдельную личность с государством и целым миром»[22].

Социально-ролевая концепция С.Г. Корконосенко позволяет не только глубже осознать основные функции журналистики, но и лучше понять внутренний мир журналиста, его взаимодействие с действительностью.

Самой характерной чертой мышления журналиста является его творческий, продуктивный характер, способность искать и находить, познавать и открывать новое. «Каждой парадигме мышления соответствует вполне определенный стиль творчества-в-процессе-коммуницирования, вполне определенный тип массового текста и вполне определенный тип профессионального коммуникатора»[23], – такой вывод делает в своих исследованиях психолог Е.Е. Пронина. Автор предложила парную классификацию из шести парадигм мышления и журналистских стилей творчества: магическое мышление и мифологический текст, рациональное мышление и убеждающий текст, позитивистское мышление и прагматический текст, драйв-мышление и гедонистический текст, гуманистическое мышление и смысловыявляющий текст, net-мышление и сетевой текст.

Опираясь на ролевую концепцию прессы, теорию «журналистских очков» и на парадигмы мышления и стилей творчества, можно достаточно объективно оценить деятельность и творчество отдельных журналистов и редакционных коллективов.

В канун 2004 г. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) провел представительный опрос населения России под девизом «Вспоминая минувший год». Одним из самых важных событий для опрошенных оказался политический переворот в Грузии – отставка президента Э. Шеварднадзе под давлением оппозиции и приход к власти нового лидера М. Саакашвили (22%). Жаркая осень в Грузии привлекла и повышенное внимание СМИ. Как же освещались эти события в российской печати?

Газета предпринимателей «Коммерсантъ» почти на всю первую полосу поместила пространный репортаж под претенциозной «шапкой» «Встает проклятьем заклейменный» и опубликовала большое фото с интригующей подписью: «Михаил Саакашвили назначил свидание своим соратникам у памятника Сталину в Гори».

«...В Гори шел снег с дождем. На улицах почти не было людей, – сообщил московский «низвергатель» Андрей. – Молодой полицейский сказал, что не верит в победу г-на Саакашвили... Я поговорил с другими жителями, они тоже до конца не верили» (этот прием в теории и практике манипулирования называется «свидетельства простых людей», и автор широко применял его во всех своих дальнейших публикациях о грузинских событиях). От нечего делать А. Колесников зашел в дом-музей И.В. Сталина. Музей работал, но не было света и отопления. Служительница осветила посмертную маску. «Пучеглазый вождь разглядывал меня снизу вверх как-то сконфуженно. Он, видимо, боялся, что я случайно наступлю на него. Я это хотел сделать» (в психологии такое состояние называется «гедонистическая стимуляция» – скрываемое удовольствие и «десакрализация» – развенчание и профанация). «Подошла колонна революционеров». Репортер познакомился с человеком по имени Бадри, который стал гидом и политическим комментатором журналиста. «Мы зашли с ним в старенький автобус. Я оглянулся. Там стояла сорокалитровая бутыль. Все пили. Оружия не было». Неожиданно подъехал Саакашвили. Он поднялся на трибуну. «Я увидел, – сообщает репортер, – харизматического лидера. Каждое его слово вызывало стон восторга». Корреспонденту удалось наконец поймать харизматического вождя.

«– Как вы планируете начать восстание?

Он недоуменно посмотрел на меня.

– Оно уже идет! Вы что, не видите?»

Андрей Колесников видел то, что хотел видеть по дороге в столицу: «грузинское буйство» – распитие вина и бурные выражения радости.

На следующий день «Коммерсантъ» в манере опытного шоумена известил аудиторию: «Революция окончена. Всем спасибо». В редакционной врезке специально описываются «революционные деяния» репортера в духе американского телевидения, называемые в пропаганде «эффектом CNN» – прямым вмешательством журналиста (вплоть до провокаций) в описываемые события: «Андрей Колесников проконтролировал уборку территории Тбилиси от революционных отходов, проконсультировал народного героя Грузии М.

Иначе освещали события в Грузии газета «Санкт-Петербургские ведомости», еженедельники «Дело» и «Новая газета».

В статье «По следам Белого Лиса?» обозреватель «Санкт-Петербургских ведомостей» доктор исторических наук Владимир Калашников уже в подзаголовке материала четко поставил главный вопрос: «Что может ждать Россия от нового руководства Грузии». Далее следует обстоятельный и аргументированный анализ деятельности Э. Шеварднадзе, политической и экономической ситуации в Грузии, вскрываются объективные и субъективные причины «революции роз», геополитические интересы России и США. Комментатор «Дела» Дмитрий Травин озаглавил свой анализ «Эдуард Шеварднадзе. Отец и дети». Полоса разбита на четкие смысловые подзаголовки: «Низы не хотят, верхи не могут» (о сущности политической и экономической ситуации в Грузии), «Что осталось за кадром» (скрытые пружины революции), «Клан кланом вышибают» и завершающий раздел – «Не имей сто “ларей”...». Заключительная метафора: «Г-н Иванов тихонечко взял власть из рук старого лиса и передал молодым волкам при благожелательном кивании из Вашингтона». И прогностический вывод: «Похоже, впервые на просторах СНГ к власти приходит совершенно новое поколение, “поколение детей перестройки”...».

«Новая газета» дала разворот – интервью спецкора Елены Милашиной с Шеварднадзе «Я ушел дать вам волю» и статью военного обозревателя Павла Фельгенгауэра «От голодных военных мало проку». Ясно выстроена драматургия мысли обозревателя: «Сценарий событий в Тбилиси напоминает то, что произошло в Белграде в 2000-м, когда пал Слободан Милошевич. Высказываются опасения, что и в Молдавии, и, возможно, на Украине прозападные националистические силы могут свергнуть дружественные Москве режимы по той же методике...». И в заключение: «...В будущем грузинский (югославский) вариант вполне возможен и в России». Идея скрытого американского управления событиями вынесена в подзаголовок: «Остается ждать, когда к нам пришлют послом Майлза» (дипломат Майлз – специалист по «бархатным революциям» в Европе и в Грузии. – В.К).

Разные статьи, репортажи и интервью, разные политические позиции и идеологические концепции – это, вне всякого сомнения, свидетельствует о наличии политического плюрализма, свободы мнений и возможности их выражения. Однако аудитория каждого издания должна знать «что есть что» и «кто есть кто». Вот тогда неизбежно встает вопрос о границах субъективизма, необходимости и реальной возможности объективности журналиста, профессионализме, формах мышления и «конструирования» действительности.

Специальный корреспондент «Ъ» А. Колесников, судя по его публикациям и описанию собственного поведения, как нам думается, относится к новой формации представителей «шоу-журнализма», для которых характерно драйв-мышление и соответствующий гедонистический стиль творчества. Суть драйв-мышления, согласно исследованию Е.Е. Прониной, – постоянная стимуляция и поиск рычагов удовольствия и самовыражения на уровне «гедонистического риска». Ведущими чертами гедонистического текста являются индивидуализм, глумливость и десакрализация. Поведение – формирование «псевдособытий» (термин социолога Д. Борстина), организация заказных интервью и спровоцированных высказываний, возбуждение аудитории, личное вмешательство в ход событий.

Материалы обозревателей В. Калашникова, Д. Травина, П. Фельгенгауэра, интервьюера Е. Милашиной отражают рационалистические и позитивистские формы мышления: они логически выстроены, в них соблюдаются принципы дедукции (восхождение от общего к частному) и каузальности (причинность), композиция материалов подчинена «пошаговому ответу на вопросы» по типу программного обучения и т.д. Если репортажи Колесникова создают эмоционально-фрагментарную и иллюзорную картину событий, то материалы его коллег аналитичны и реально помогают аудитории с разных позиций разобраться в том, что и как, по выражению известного историка М.Н. Покровского, «происходило на самом деле».

Все вышесказанное не означает, что нужны только интеллектуальные, аналитические материалы в ущерб эмоциональным и информационным живым заметкам, зарисовкам и репортажам. Главное – в социальной позиции журналиста, формах его мышления, осознании своей роли и самого себя в информационно-коммуникативном процессе: будет ли это эпатаж, провокация, сенсация, «журнализм» как ангажированный «рипотинг» и «промысел» или гражданское служение обществу, творческая самореализация, высокий профессионализм и постижение сущности происходящего.