<<
>>

«ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ» – КТО ОН?

«О светлом будущем заботятся политики,

о светлом прошлом – историки,

о светлом настоящем – журналисты».

Жарко Петан

Встречаясь с коллегами-журналистами, неоднократно слышал:

– Вот вы говорите «маркетинг», «творческий менеджмент».

А можете, прочитав нашу газету, сказать – что мы конкретно неправильно делаем с этой точки зрения?

Возражаю:

– Но ведь у вас для этого и проводятся редакционные «летучки».

– Э...Там все свои, знаешь, что и кто скажет. А Вы проанализируйте с точки зрения рядового читателя и скажите честно, купили бы такую газету?

Тогда-то в январе 2003 года у председателя Сургутской городской организации Союза журналистов России А.П. Зубарева и родилась идея провести семинар газетчиков города с весьма заумным, но очень точным названием: «Творческий менеджмент как фактор маркетинговой стратегии издания». Он получился очень поучительным.

Итак, читатель, представьте, что вы присутствуете на редакционной летучке, где обсуждается вопрос в весьма непривычной постановке: «Как сегодня нужно рассказать о герое, чтобы эту газету купили без раздумий?»

Сейчас много говорят и пишут об отрыве современной журналистики и средств массовой информации в целом от «духовной» составляющей нашей жизни.

Аналитики, исследуя материалы газет, твердят, что герои, появляющиеся на страницах российских изданий, потеряли человеческое лицо, и что сложившаяся ситуация отвечает запросам читателей, их «оскудевшим» интересам.

«Что случилось? Почему наш брат журналист так охотно превратился в скучного ремесленника, полагающего, что жизнь состоит только из Чубайса, курса доллара и евро, бандитов и проституток?» Почему многие российские газеты и журналы похожи теперь друг на друга, как воспитанники сиротского приюта? В один день две-три разные газеты можно не открывать, все заранее известно: Березовский улетел, но скоро вернется; Чубайс решил всех заморозить; два милиционера нашли три грамма наркотиков, семь гранат и отрубленную руку; Алла Пугачева сделала очередную операцию, но по ночам тайно ест сосиски; Боря Моисеев, Галкин и Басков – после приснопамятного новогоднего «Голубого огонька» теперь начали на три голоса разучивать песню «Голубая тайга»; очередная авария или катастрофа: спастись не удалось никому; гороскоп, кроссворд или сканворд.

Всё... Как шутили Ильф и Петров, радио есть, а счастья почему-то нет.

Наиболее популярное объяснение всей этой ситуации – изменившиеся требования современного печатного рынка. Читателю, мол, не нужны теперь журналистские экзерсисы, мысли, наблюдения и прочая авторская индивидуальность. Население торопится жить, зарабатывает с утра до ночи деньги и ему не до авторской «тягомотины». А для мучительных размышлений, выразительности и яркости русского языка оно посещает Интернет, где, как в Греции, есть всё, или, «на худой конец», что не модно – городскую библиотеку.

В чем правы те, кто так считает – мучительных размышлений о судьбах современного человека, аналитических и «воспитательных» материалов в массовой прессе нынче встретишь немного. На первый взгляд, замкнутый круг. Мы, журналисты, сначала воспитываем своим, с позволенья сказать «творчеством» особого рода, аудиторию, а затем сетуем на ее бездуховность. Пресса живет словно сама по себе, моделируя ту действительность, которую представляют себе журналисты или их хозяева, читатели же находятся совсем в ином, реальном «измерении». Предсказуемо практически все, о чем можно прочесть. Но ведь не на одних голых фактах, сенсациях, развлечениях держат тиражи ведущие общероссийские национальные издания. 2001 год в этом смысле был переломным. Одной из самых экономически прибыльных газет России стали тогда «Известия», уверенно держащие планку «качественного» издания. А многие лидеры «желтой» прессы, в лучшем случае, сработали на ноль. Подтвердилась эта тенденция – возвращение к интересам рядового, но думающего, интеллектуально развитого читателя, и в 2002 году.

К слову, жизнь простого человека была предметом исследований российской журналистики во все времена. Достаточно вспомнить, что многие литературные произведения русских писателей поначалу публиковались в газетах как публицистические заметки, репортажи, социографические очерки. Да и позднее при разных политических режимах «из народа» на страницы газет попадали свои герои – те, которые были востребованы временем, а иногда и опережали его.

Сильные личности, настоящие герои, готовые к подвигу, и просто интересные оригинальные, иногда, на первый взгляд, «странные» люди никуда не пропали – они живут среди нас и материалы о них все же создаются и публикуются. Другое дело, что поскольку сами понятия «герой» и «подвиг» приобретают порой совсем иное значение, то стали более утилитарными и наши представления о тех, кого можно сделать героем публикации. К примеру, зайдите в любой магазин видео продукции. Сразу увидите, что самый востребованный фильм сегодня – «Бригада», где живописуется бандитизм с «человеческим лицом». Было сообщение, что ребятишки в Саратовской области даже школу родную сожгли. В отместку учителям, как в любимом ими кино.

Или другое. В газетах печатаются интервью, зарисовки, героями которых являются руководители разных уровней. Но рядовой работник привлекает внимание журналистов чаще всего лишь как личность, проявившая себя не в труде, непосредственной профессиональной деятельности, а в какой-то другой сфере. Образно говоря, нас интересует не бурильщик, машинист, шофер, но бурильщик-книгочей, машинист-садовод, шофер-певец или спортсмен и т.д.

Кстати, мы провели небольшой эксперимент: посчитали – кто был героем сургутских газет в новогодних выпусках 2003 года. У кого брали мини-интервью, о ком были предпраздничные зарисовки, кто высказывал пожелания друзьям и коллегам? Даже поверхностный статистический анализ показал, что чаще всего это были управленцы разного уровня. А вспомните, читатель, давно ли Вы, что называется, затаив дыхание, узнавали из репортажа перипетии доставки тяжелого груза по «зимнику», или подробности того, как встречали Новый год те, кто относится к категории профессионалов «непрерывного цикла»? Вопросы, увы, чаще всего риторические.

Во время подготовки к семинару я читал работы местных журналистов и, отмечая несомненные творческие успехи многих из них, неоднократно делал записи в блокноте такого типа: «тема раскрыта в общем, а не через человека», «тема загублена неконкретностью автора», «канцелярский язык», «в зарисовке нет ни одного диалога – общество роботов какое-то», «совсем нет прямой речи» и т.д.

Причем в целом я касался лишь лучших публикаций представленных номеров сургутских газет.

К примеру, журналисты газеты «Сургут-Регион» почему-то часто забывали, что номер в целом должен держать так называемый «гвоздь» – главная публикация еженедельника. Возьмем типичный номер газеты. Здесь, на первый взгляд, есть всё: яркая подача факта, открывающего номер – «Каждая минута – шесть инфицированных СПИДом», обзор главных событий города за неделю, новости региона. Плюс большой (почти на газетную полосу) материал по письму читательницы, рассказавшей о вполне житейской ситуации – украли карту с пин-кодом и сняли с нее большую сумму денег. Есть ли «в деле» вина банка? Журналист многословно пытается разобраться в ситуации и делает удивительно «глубокий вывод»: «...будем надеяться, что данную ситуацию участники все-таки постараются решить несколько иным путем, чем пустить все на самотек». Далее идут перепечатки, видимо, из сети Интернет. Опять публикация почти на полосу – репортаж о деятельности сотрудников патрульно-постовой службы города, где, кстати, нет ни одной фамилии этих самых сотрудников, ни одной человеческой судьбы, а сплошное описательство столь знакомой каждому из нас «чернухи». Еще далее – проблемный материал на тему того, что «не создать на базе имеющихся фондов достойное здание для театра недальновидно, безответственно и просто стыдно». Вывод, как, впрочем, и язык, словно из времен партийных собраний эпохи Брежнева.

Я отнюдь не злословлю по поводу работы коллег. Сразу оговорюсь: в этом и в других случаях, когда я буду анализировать что-то – в целом творческая деятельность журналистов высокопрофессиональна, ответственна. Но фактор поиска незаметных (и неизвестных большинству) «героев» Сургута чаще всего бывает в них реализован лишь отчасти. На страницах «Сургут-Региона», как и, впрочем, других проанализированных мной газет, было удивительно «малолюдно». Там, образно говоря, или представлены застывшие «бюсты» и «памятники» официальных лиц города, руководителей предприятий различных уровней, или поток «завсегдатаев» газетных страниц, а зачастую и толпа безликих или неизвестно по какому принципу отобранных отечественных и зарубежных поп-див и бесполых молодых людей.

Кто-нибудь возразит: а где найти этих неизвестных большинству читателей настоящих героев будущих публикаций? Я провел небольшой эксперимент. В этом же номере газеты «Сургут-Регион» просто-напросто внимательно прочитал две полосы объявлений. Вот результат: «продам серебряные монеты, монеты СССР» – наверняка можно сделать зарисовку о коллекционере; «выполню контрольные работы» – тема для проблемного материала о бедствующих педагогах или напротив о студентах, зарабатывающих деньги интеллектом; «отзовись добрый человек, который сможет материально помочь молодой интересной женщине» – можно попытаться сделать портрет аферистки, а может заблудшей или дошедшей до отчаянья женщины; «подружусь с приличным мужчиной» – тема одиночества.

Кстати, в последнем случае коллег-сургутян уже опередили. Один из неженатых магнитогорских журналистов дал в своей газете объявление: «Молодой человек принимает поздравления с днем рождения (он не шутил!) по такому-то телефону». Позвонило более двухсот девушек и женщин. Лишь пятеро откровенно хамили. Трое откровенно предлагали интим. Человек пять были откровенными... Ну, в общем, пациентами известных клиник. Остальные находили добрые слова, были бескорыстны в том, чтобы творить добро. Несколько из них согласились потом встретиться с ним как журналистом. Итогом стал блестящий публицистический материал на тему человеческого одиночества, добра и зла в отношениях мужчин и женщин, предательства, верности. Судьба героинь стала близка читателям, а журналист на областном конкурсе получил заслуженное признание коллег.

Газета «Вестник» Сургутского района в День спасателя только что не через запятую рассказывала о сложнейших операциях работников местного аварийно-спасательного формирования. Фамилии в публикации есть, но кроме общих слов, определений «один из старейших работников части», «пример осознанного мужества и стойкости», банального «это просто такая работа» – найти что-то «публицистическое» трудно. Нет ответа на главный вопрос: чем обусловлена у этих людей профессиональная готовность к подвигу? Нет романтизации труда, показа Личности, без которых у молодых людей невозможно воспитать уважение к людям опасных профессий.

Как бы то ни было, за десятилетие вседозволенности народ устал, как выразился один мой американский коллега от «специфически отобранных фактов». А также от разоблачений, дутых скандалов и чернухи, что обрушились на него через СМИ. Сейчас та газета, которая не обратилась к «человеческому фактору», к «удивительному рядом» теряет читателей. Те же издания, что вовремя почувствовали новые тенденции, ухватилась за ниточку, протянутую к народу, выиграла вдвойне – и в «тиражном», и в «творческом» аспектах. Ведь не так много времени отделяет нас от советского прошлого, от советской журналистики – той, что уделяла, пусть иногда и выполняя идеологический заказ, «человеческому фактору» одно из главных мест в своем развитии. Многое в публикациях о простых героях нашего времени и сегодня строится на традициях, наработанных русской дореволюционной и советской журналистикой. Мощная «гуманистическая база» не могла не оставить следа в сознании людей.

Хотя, конечно же, поменялись жанры подобных материалов. Когда-то главным жанром, описывающим взаимоотношение человека с обществом, необычные поступки героя, был очерк. В чистом виде в сегодняшней прессе он почти не сохранился. Происходит некое смешение, симбиоз различных форм повествования, построение материла и подачи той или иной темы. Вот, например, «Сургутская трибуна» под рубрикой «Ситуация» рассказывала о типичном для города случае наглого захвата сопредельной комнаты в общежитии. Все вроде бы журналист делает верно: и сам факт живописует, и подробно излагает – как удалось восстановить справедливость, и обобщение авторское предлагает читателю. Но меня после прочтения данного материала все же не оставляет чувство некоей недосказанности. Во-первых, герой данной публикации Борис Федоров – ветеран Афганистана, имеет ранения. Во-вторых, как бы вскользь упоминается о его житейских скитаниях: уезжал из города, приезжал. В-третьих, уже пять лет с семьей живет в «бочке» в поселке Снежном, откуда в город, особенно лютой зимой на работу не наездишься. В общем, судя по всему, лиха хватил. А тут еще после законного получения долгожданной комнаты в общежитии по улице Маяковского долго не мог... даже попасть в нее. Вот она тема для социального очерка, очерка нравов, очерка, осмысляющего через годы «раны» той, до сих пор «неизвестной» в деталях войны, и злокачественные «опухоли» черствости, равнодушия, поразившие многих из нас, в погоне за личной сиюминутной выгодой.

Несколько лет назад я писал очерк для журнала «Уральский следопыт» об «афганце», убившем в состоянии аффекта человека и приговоренного к 15 годам заключения. В колонии он в конце уже нашей беседы задал мне два вопроса.

– Скажите, вот меня сначала учили убивать, выживать в любых условиях, реагировать на опасность автоматически (он был старшиной разведбата), а теперь, когда я адекватно ответил распоясавшимся пьяным подонкам, у меня сломана жизнь. Разве это верно? И потом: – Даже на войне были правила, только и соблюдая которые я остался живым. Первое из них: не будь эгоистом, не думай только о себе. Тот, кто спасал только свою шкуру – давно в земле. Но на «Большой земле» – эгоизм развратил людей. Прежде всего, тех, кто чувствует безнаказанность за любое причиненное другому зло. А при первом же достойном отпоре прячется за законы. Разве так можно навести в стране порядок? На дворе был 1990 год. Герой моего очерка Борис даже не мог предположить степень эгоизма, с которой столкнутся вскоре целые поколения воинов, посланных в пекло от имени Родины.

Всегда трудно бывает найти в жанровом разнообразии газетной практики точную «тональность» для выражения одновременно смысловой и эмоциональной доминант рассказа о человеке. Особенно, если это известная всем личность или руководители, в силу многих причин о которых необходимо рассказывать читателям систематически. Плюс есть герои газетных полос, о которых, на первый взгляд, вы рассказали все. Особенно трудно в этом смысле корпоративным изданиям. Так газетам «Сибирский газовик» и «Нефть Приобья», как мне кажется, нужно больше показывать героев публикаций в действии, поступках, нежели рассказывать о них описательно.

Вот, к примеру, «НП» под многообещающим заголовком «Гордость нашего управления» опубликована зарисовка о П. Щербине, удостоенном звания «Лучший руководитель промысла округа». Есть перечисление фактов биографии, сухие, словно из производственной характеристики строки, и стандартная «кода» – «и в этом он весь». Или другое. Журналист «СГ» в публикации под оригинальной рубрикой «Интервью энергичного энергетика» делает ничто иное, как «заявку» на полноценный очерк или зарисовку. Только посудите сами, какие интересные «посылы»: «Дворников – человек незаурядный», «Юрий Николаевич имеет дар руководителя», «при Дворникове исчез образ вечно хмельного сантехника», «он проработал с тремя главными «генералами». Вот только не подкреплены эти «посылы» жизненными примерами, «картинками», журналистским даром умелого рассказчика – интригующего, живописующего, заставляющего задуматься о многообразии людских жизней. Ведь, читая о ком-то, человек должен словно прожить эту жизнь вместе с героем и автором, найти вместе выход из непростой ситуации, вместе радоваться и огорчаться. В этом сила настоящего очерка или даже зарисовки. К тому же, конкретная помощь этим людям также должна быть в правилах любой газеты. С этой целью можно развернуть акцию помощи человеку – если, конечно, он в ней нуждается.

Большой интерес у читателей обычно вызывают различные житейские истории и очерки – в них обычно описано много разнообразных нестандартных ситуаций. Житейская история сейчас – это отдельный, популярный не только в России, но и за рубежом жанр. Его, например, можно встретить практически в каждом номере широко известных в России и в мире журналов. Уже упоминавшиеся «Известия» так просто сделали нормой систематическую публикацию материалов «за жизнь». Корреспондент приезжает в типичный российский городок или поселок и подробно излагает: чем он славен сегодня и каково его историческое прошлое, чем занимаются люди, что едят, какие цены в магазинах и на рынке, как веселятся люди, какие истории и слухи здесь бытуют и т.д. и т.п.

...А в завершении того январского семинара мы уже почти в неофициальной обстановке, за «круглым столом» размышляли о том, что только отказавшись от агрессивности и безответственности, «вернувшись» к простому человеку, который будет доверять журналистам, обретет пресса свое второе дыхание. И еще. Почти четверть века, отданные профессии, убеждают меня в одной простой истине: настоящий газетный герой не только тот, кто удивляет, восхищает читателя. Это, прежде всего тот, кто его вдохновляет на что-то доброе, дает силы жить с верой не только в кого-то, но в первую очередь в свои силы!

<< | >>
Источник: В.Ф. Олешко . Журналистика как творчество. 2003

Еще по теме «ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ» – КТО ОН?:

  1. Кто же они? Кто эти загадочные Мастера? Кто же эти таинственные Атланты? Кто построил Атлантиду? Кто помнит о ней сейчас?
  2. Герой
  3. СПАСТИСЬ ОТ ВРАГА ЛЕГЧЕ ВСЕГО НЕ ТОМУ, КТО ПРОЯВЛЯЕТ ТРУСОСТЬ, И НЕ ТОМУ, КТО ПРОЯВЛЯЕТ СМЕЛОСТЬ, А ТОМУ, КТО УМЕЕТ ИЗОБРАЗИТЬ СВОЕ ОТСУТСТВИЕ.
  4. 3. Не верьте тем, кто проповедует вседозволенность! Не верьте тем, кто «свободу любви» пытается обосновать жизненным укладом диких племен или южных народов
  5. Последняя четверть
  6. 2. Последнее прибежище
  7. О Последних Временах
  8. Последний вопрос
  9. Последний секрет
  10. Последнее послание Эль Мории
  11. Последний рубеж
  12. Последние размышления…
  13. ПОСЛЕДНЕЕ ЗАМЕЧАНИЕ
  14. ГЛАВА 17 ПОСЛЕДНЕЕ ПОСВЯЩЕНИЕ
  15. Две минуты жизни — последние?
  16. Шаг пятый: последний секрет
  17. Две минуты жизни — последние?
  18. Преимущество последнего слова.
  19. Преимущество последнего слова.
  20. ГЛАВА 3 ПОСЛЕДНИЕ ДНИ ДОМА