§ 40 Условия об очистках. – Понятие об очистке (garantie). – Практическое значение иска об очистке. Особенное значение вотчинной очистки (gar. reelle)

или привлечь к делу продавца, чтобы он взял на себя защиту против иска, и если не успеет, вознаградил бы его, покупщика (182 С. proc.);

или самому вести защиту своего права и, если не успеет, предъя- вить на продавца особый иск о вознаграждении.

В этом состоит практическое значение права на очистку: оно тем важнее, чем более процессуальный устав дает возможности осущест-

вить это право. У нас до сих пор право приобретателя не находило себе достаточного ограждения в судопроизводстве. По прежним законам

судопроизводства гражданского покупщик, вытесненный из владения сторонним вступщиком, имел одно только средство – предъявить об-

ратное требование к продавцу. Этого еще весьма недостаточно; а поче-

му недостаточно, могут изъяснить следующие соображения о сущности

385

очистки (garantie). Нередко случается, что лицо, которое предъявляет иск, которое привлекает к ответу или от которого требуют удовлетворе- ния, понуждается к иску или попадает в ответ не по своей вине, а по чужой, т.е.

1 Обязанность очистки, если и не помещено об ней особливое условие в купчей, возникает для продавца сама собой вследствие возникающего из продажи отношения, разве бы продавец в купчей крепости положительно устранил себя от сей обязанности (см. Касс. реш. 1881 г., № 1121). По силе 569 ст. Зак. Гр. условие об очистках имеет силу лишь для договорившихся, а не для третьих лиц. Касс. реш. 1879 г., № 35.

386

раздельному акту, из числа нескольких сонаследников один принял на себя при уравнении долей уплату известного долга; но когда дело дош- ло до уплаты, уклонился от нее, и долг взыскали со всех сонаследников: в таком случае все они могут требовать от уклонившегося очистки по условиям раздельного акта.

Практическое значение этого отношения тем вернее, чем удобнее оно осуществляется. В чем же оно осуществляется?

Одно лицо, вступая с другим лицом в обязательное отношение, прямо или косвенно удостоверяет, что все, чего вправе ожидать это дру-

гое лицо по приобретаемому праву, будет происходить сообразно этому ожиданию, в противном же случае обязывается: во-первых, вознагра-

дить его за все невыгоды, могущие последовать от несогласных с ожи-

данием событий или действий; во-вторых, даже не доводить его до этих невыгод. Сделка между двумя лицами основана на предположении из- вестных обстоятельств, по коим она представляет выгоду или невыгоду; если бы эти обстоятельства были неизвестные, неясные, то контрагент не решился бы вступить в сделку; посему другая сторона удостоверяет его в надежности приобретаемого им права. Я не решился бы купить имение, когда бы знал, что право продавца на то имение неясное и спорное; не поручился бы за должника, когда бы предвидел, что он окажется несостоятельным или станет уклоняться от платежа; не купил бы заемного письма, когда бы имел повод подозревать, что оно недей- ствительно, и т.п. Меня удостоверили, и я решился. Но при осуществле- нии своего права, я встречаю сильное возражение против него со сторо- ны непредвиденных лиц; возражения, относящиеся не к моим обстоя- тельствам, а к обстоятельствам моего контрагента или передатчика; к тем самым обстоятельствам, которые по уверению его я предполагал ясными, известными, благонадежными.

387

Итак, вот в чем осуществляется очистка: во-первых, в особенном иске о вознаграждении; во-вторых, в праве привлечения к делу контр- агента или передатчика. Это право привлечения важно по следующим причинам:

а) Оно дает возможность соединить в одном производстве два дела, сократить время и издержки; разрешить вместе и вопрос о главном предмете спора и вопрос об очистке, по этому спору возникший.

б) Оно способствует к разъяснению спорного предмета и облегчает доказательную часть процесса лицу, имеющему право очистки. Меня привлекают к ответу по такому предмету, о котором мой контрагент знает столько же, если не больше – чем я. В этом споре и его интерес заключается, ибо в случае неблагоприятного для меня решения он дол- жен ответствовать передо мною, и так справедливо призвать его к уча- стию в разъяснении дела.

в) Привлечение третьего лица в некоторых случаях важно потому, что дает имеющему право очистки возможность сохранить за собою это право во всей его целости. Меня привлекают к ответу о деле, которое

касается и до моего контрагента или передатчика. Я защищаюсь, не

пригласив его к ответу, и проигрываю дело; например, суд признает, что заемное письмо, переданное мне от третьего лица, недействительно.

г) Наконец, привлечение третьего лица имеет особенную практиче- скую важность там, где дело идет о вотчинной очистке. Здесь уже важ- но мне привлечь своего передатчика к делу не для того только, чтобы он помогал мне защищаться. Он может вместо меня стать к ответу и снять с меня все хлопоты и издержки по делу, очистить меня вполне: это и для него может быть выгодно, ибо он должен будет, в случае отчужде- ния имения, удовлетворить меня за издержки процесса: так лучше ему самому вести процесс на свою экономию.

До последнего времени в нашем судопроизводстве не было ника- ких правил о порядке привлечения к делу третьего лица. Этот недоста- ток надлежало пополнить, чтобы обеспечить существенные интересы

гражданского права, интересы кредита, которые вовсе не были с этой

стороны обеспечены. Необходимость обеспечения этого ощущается всего более в делах вотчинных, именно у нас, потому что поземельные

388

записи у нас не существуют, приобретение совершается самим актом продажи, и всякая покупка без исключения, можно сказать, делается на риск. Всякому известно, как часто случается покупщику подвергаться случайностям процесса о праве собственности на купленное имение: положение его в таком случае весьма невыгодно, ибо он должен вести процесс на свой риск и на свой счет и терпеть, в случае отчуждения имения, потери безвозвратные. Закон предоставляет ему только право искать потом особым иском вознаграждения от продавца: отсюда необ- ходимость другого процесса, новых издержек, и самая слабая надежда захватить, хотя когда-нибудь, хотя что-нибудь в вознаграждение. Эти неудобства устраняются предполагаемою возможностью привлечь про- давца к делу со вступщиком, немедленно соединить оба процесса вме- сте и, в случае уклонения продавца, достигнуть по крайней мере немед- ленного обеспечения в его наличном имении.

Для третьего лица явка и принятие участия в деле необязательны. Соединение дел, достигаемое посредством привлечения, нисколько не есть необходимость, а только возможность в процессе: – третье лицо никоим образом не предполагается ответчиком в процессе между дву- мя другими лицами; ответственность его есть ответственность условная, ответственность на случай. Закон устраивает дело так, чтобы явиться, отозваться было для третьего лица выгодно, а молчать и уклоняться невыгодно. Ответственность третьего лица перед призывающим пред- полагается; но когда осуществить ответственность, это зависит не от одной воли призывающего, но и от воли призываемого. Третье лицо вообще может явиться или не явиться, отозваться или не отозваться. Если оно в срок не отозвалось, его не ждут и дело между истцом и от- ветчиком продолжается. Невыгода уклонения состоит в том: а) что ук- лонившийся лишается возможности следить за ходом процесса, контро- лировать издержки, способствовать к разъяснению дела и защищать свой интерес, совокупный с интересом призывающего; б) что он все- таки остается под страхом будущего взыскания, под страхом усилен- ным, ибо мера будущей его ответственности зависит от действий на суде той стороны, за которую он отвечать должен; в) каковы бы ни бы- ли эти действия, какие бы ни были упущения этой стороны к защите права, каких бы издержек ни стоило ей ведение процесса, – все это ста- новится обязательно для третьего лица.

389

Явившись, третье лицо ни в каком случае не обязывается стать на суд вместо того, кто призвал его. Не обязывается, но может, и то не безусловно: может в делах о вотчинной очистке и без согласия другой стороны, хотя и с правом другой стороны возражать против сего. При- чина сего различия заключается в различии между вотчинною и всякою другою очисткой (garantie formelle ou reelle et garantie simple) или, луч- ше сказать, в коренном различии между вещным и личным требовани- ем. В вотчинном иске требование имеет безусловный характер; требует- ся наличная вещь по вотчинному праву, требуется не в силу договора или личного отношения, и не от известного лица, но от всякого, в чьем владении находится. Всякое право должно уступить безусловному вот- чинному праву, и истцу все равно от кого бы ни требовать, ибо требова- ние его не к лицу относится, а к вещи. Напротив, в иске, проистекаю- щем из обязательства, в очистке не вотчинной, истцу, может быть, важ- но иметь дело с известным лицом, требовать от известного лица. Здесь ответчик не может безусловно выгородить себя из дела и подставить за себя другое лицо, с которым истец никакого дела не имел и от которого он не чает себе удовлетворения. Например, в вышеуказанном случае: кредитор ищет с своего должника, которому давал деньги как состоя- тельному. Между тем оказывается, что должник заключил с третьим лицом сделку, в силу коей третье лицо обязалось заплатить за него кре- дитору, но не заплатило. Кредитор взыскивает с должника своего. Должник, ссылаясь на третье лицо, привлекает его по своему договору с ним к очистке. Что за дело кредитору до этого договора, в котором он не участвовал? Он вправе держаться за своего ответчика.

В случае вступления третьего лица в ответ по вотчинной очистке, прямой ответчик может выйти из дела; но может и остаться в деле для защиты прав своих. Для него есть также интерес в деле: если оно кон-

чится благополучно, имение, вотчинное право за ним останется, и пото-

му для него важно наблюдать, чем и как третье лицо защищает себя, ибо, защищая себя, оно и его защищает. И первоначальный истец может требовать, чтоб ответчика не выпускали из дела; вот почему это важно: требование истца может относиться не к одному вотчинному праву. Ответчик во время своего владения имением мог испортить его, сделать в нем изменения, которые требуют расчета и вознаграждения. В таком случае истцу не с кого требовать, разве с начального ответчика, и для истца может быть важно, чтоб это лицо осталось в деле.

В связи с правилом о призыве третьего лица для вотчинной очист- ки состоит правило: «если оно уклоняется от явки и от участия в деле, то ответчик имеет право просить, чтобы обратное его требование было

390

обеспечено». Правило весьма важное, особенно у нас, где вотчинные права подвержены такому риску и неизвестности, где дела длятся весь- ма долго и, по условиям нашего быта, не могут быть скоро оканчиваемы в подобных случаях. Невыгода покупщика, попавшего в спор об име- нии, у нас усиливается тем еще, что по окончании процесса, предъявив обратный иск к продавцу, он рискует ничего не получить, упустив на- личное имущество продавца. Важно чтоб он имел право заранее обеспе- чить свое обратное требование наличным имуществом третьего лица, в случае его неявки. Это право служит и самым действительным понуж- дением третьего лица к явке.

В новом нашем уставе судопроизводства гражданского постанов- лены правила, хотя и неполные, но все-таки дающие возможность, ко- торой прежде не было, привлечь третье лицо к тяжбе для очистки истца или ответчика. К сожалению, в этих правилах не выражено, к большему ограждению вотчинных прав, различия между простою и вотчинною очисткой (Уст. Суд. Гражд. ст. 653–661).

а) По силе 1427 ст. продавец должен очищать покупщика от вступщиков. Вопрос о пределах сей обязанности возник по д. Джурича. Джурич купил землю

у Сарандинаки: оказалось, что часть земли занята рыбопромышленниками, ко- торые не допускали покупщика до пользования, ссылаясь на условие с прежним

владельцем. Джурич вследствие того искал с продавца убытков, которые понес от вступщиков. Палата отказала в иске, рассудив, между прочим, что право по- купщика на вознаграждение открывается только тогда, когда имущество дейст-

вительно отчуждено будет решением суда в пользу вступщиков. Сенат (Касс.

реш. 1870 г., № 1548) опроверг эти рассуждения, признав, что по смыслу

1427 ст. продавец обязан очищать покупщика от всяких вступщиков, следова- тельно и от тех, кои и без домогательства об отчуждении имущества от покуп- щика, в целом или в части, предъявляют иные права на проданное имущество, основанные на обязательствах, до продавца касающихся, как, например, право пользования или участия во владении проданным имуществом, и вообще права, при существовании коих покупщик ограничивается в правах собственности вопреки удостоверению в купчей о свободности имения. Таким рассуждением право очистки расширяется свыше законных пределов. Из этого рассуждения можно вывести, что покупщик, вследствие того только, что свободному его пользованию препятствуют права, предъявленные сторонним лицом, получает уже право требовать вознаграждения от продавца за ту часть имущества, на которую права предъявлены. Но такой вывод едва ли основателен. Предъявле- ние прав к купленному имуществу не лишает покупщика законной возможности защищать свое вотчинное право, и не снимает с него соответственной обязанно- сти, ибо с переходом на него вотчинного права, он, и он только один стоит в прямом ответе за свое имущество. Стало быть, покупщик не может, по предъяв- лении прав на имение сторонними лицами, сказать продавцу: мне дела нет до

391

своей защиты – вознагради меня за то, чего от меня требуют, или в чем стесня- ют мое пользование. В сем случае покупщик может только привлечь продавца к своей тяжбе со вступщиком, как третье лицо. Право покупщика на вотчинное вознаграждение, т.е. на возмещение недостающего против купчей количества, возникает, как справедливо рассудила палата, только тогда, когда окажется дей- ствительно, что это количество было у продавца не своим, а чужим, и вследст- вие того отобрано у покупщика: т.е. для сего требуется действительно судебный приговор в тяжбе между покупщиком и вступщиком; если же сам покупщик упустил защищать себя перед вступщиком или утратил по своей вине право и владение, то продавец не повинен и очищать его в недостающей ценности или количестве проданного.

Правда, что кроме того, по силе 1427 ст. продавец обязан заплатить по- купщику и убытки, причиненные ему действием вступщика, например, тяжеб- ные издержки, каков бы ни был исход тяжбы, и т.п. Но в настоящем случае, т.е. в деле Джурича, иск был не об убытках сего рода, но о возмещении ценности самой земли, которую заняли рыбопромышленники, о принадлежности коей не было еще в виду судебного приговора.

б) После продажи имения, совершенной при действии крепостного права, освобожденные крестьяне стали, на основ. Полож. Главн. Комит. 28 мая 1869 г.,

отыскивать часть земли из сего имения, доказывая, что она куплена ими на свои

деньги, на имя помещика. Земля эта отчуждена крестьянам, вследствие чего владелец имения стал требовать от своего продавца, по условию об очистке, вознаграждения за отчужденную землю. В этом иске ему отказано по таким соображениям. В силу 1427 ст. ответственность продавца по случаю вступщи- ков имеет место, если права их основаны на обстоятельствах, относящихся к продавцу, и если окажется, что продавец не имел законного права на проданное. Но если покупщик лишается части имения не потому, что продавец не имел права отчуждать оное, но вследствие изменений в законодательстве, доставив- ших третьим лицам такое право, которого они прежде – во время продажи – не имели (как не имели крестьяне до нового закона), то продавец не подлежит от- ветственности, ибо право покупщика на часть имения теряется не по воле про- давца, но вследствие мероприятий законодательной власти (Касс. реш. 1871 г.,

№ 296).

Такое рассуждение может еще быть оспорено. Обязанность очистки не за- висит от вины продавца, или от личного его сознания. Когда оказывается, что он

продал не свое, а чужое, хотя и почитал чужое своим, – то получил, стало быть,

деньги даром за проданное и довел покупщика до убытка, и обязан вознаградить его. В приведенном случае оказалось, что продавец продал чужую, крестьян- скую землю. Правда, что в то время крестьяне лишены были права на иск о сей земле, которое им даровано позже; но и в пору продажи в законе было сознание о возможности отдельной покупки земли крестьянами, хотя на имя помещика, только без права на иск. Позднейший закон признал это право, с признанием юридической личности крестьянина, но не создал для них имущество, а облек только отдельное имущество их в юридическую форму. Стало быть, в настоя-

392

щем случае есть условия очистки и вознаграждения, именно в обстоятельствах, относящихся до продавца. Иное было бы дело, если б покупщик потерпел от закона, например, об экспроприации, которого не было в пору продажи: здесь подлинно не было бы обстоятельств, относящихся до продавца.

1873 г., № 1714. По смыслу 1427 ст. Х т. 1 ч. продавец в силу принятой им на себя обязанности очищать покупщика от вступщиков обязан отвечать пред

покупщиком лишь за таких вступщиков, которые предъявляют права на куп-

ленное имущество, основанные на обстоятельствах, до продавца касающихся.

1878 г., № 21. Ни в 1427 ст. Х т. 1 ч., ни в какой-либо другой статье не вы- ражено, чтобы в силу так называемой очистки прежний собственник сохранил

за собою часть прав, принадлежащих владельцу имущества, в силу которых он

мог бы помимо настоящего владельца явиться на суд самостоятельным истцом пред третьими лицами по искам, относящимся к тому имуществу. Из этого сле- дует, что очистка не устраняет покупщика от вступления в иск и не обязывает его привлекать к ответственности во время иска продавца; то же самое имеет место в тех случаях, когда для нового приобретения, вследствие действия третьего лица в отношении к приобретенному имуществу, является необходи- мость, согласно правилам, изложенным в отделе о праве судебной защиты по имуществам (ст. 693 Х т. I ч. и послед.), охранять принадлежащее ему право. При таких обстоятельствах представительство на суде постороннего к имущест- ву лица не может иметь места.

Обязанность очистки от вступщика теряет свою силу, если вступщик из- вестен был со своим спором при совершении купчей, и сам покупщик, для уст-

ранения препятствия, обязался при покупке принять на себя ответственность

перед тем вступщиком. Касс. реш. 1869 г., № 735.

1874 г., № 848. По точному смыслу 1427 ст. Х т. I ч. условием об очистках продавец принимает на себя обязанность очищать покупщика от всех вступщи-

ков в проданное имущество, которые предъявляют свои права на оное, основан-

ные на обстоятельствах, до продавца относящихся, как-то: право пользования или участия во владении проданным имуществом, в целом составе или части, а не от одних только вступщиков в право собственности на имущество, ибо суще- ственная цель условия об очистках только в том и состоит, чтобы оградить по- купщика от убытков, которые могут быть причинены ему предшествовавшими продаже действиями продавца относительно имущества, а таковые убытки, оче- видно, могут быть причинены не только вступщиками в право собственности покупщика, но и вообще лицами, которые по вине продавца могут ограничивать покупщика в извлечении выгод из приобретенного имущества. В таких случаях продавец, в силу общего закона (ст. 684 т. Х ч. 1), не может быть признан сво- бодным от ответственности перед вступщиком за понесенные им убытки.

1876 г., № 110. Из сопоставления 1420, 1425, 1451 и 1452 ст. Х т. 1 ч. с формою купчей крепости, указанною в прилож. к статье 1420, следует заклю-

чить, что показание меры земли вовсе не составляет необходимого условия, без

которого купчая крепость не могла бы быть совершена. Поэтому несоответствие между действительною мерой земли и означенною в купчей крепости не дает

393

еще само по себе права покупщику имения требовать вознаграждения за недос- тающее количество земли, и в таком вознаграждении покупщику может быть отказано, если суд признает, что ему продавалось определенное имение, а не определенное количество земли, и что ему передано продавцом все, что значит- ся проданным по смыслу (а не по букве) купчей крепости.

1878 г., № 13. Закон (прилож. к 1420 ст. Х т. 1 ч.), требуя, чтобы в купчей крепости была показана мера земли, – не придает этому особого значения и не устанавливает, чтобы в купчей крепости мера проданной земли была непремен- но означена. Поэтому означение в купчей крепости меры проданной земли еще не составляет безусловного доказательства, что в натуре продавец владел зем- лею в том пространстве, как показано в купчей крепости.

1877 г., № 337. По уставу земского банка на оценочную комиссию не воз- лагается обязанности производить измерение закладываемой земли и опреде- лять пространство оной с непогрешимой точностью, и посему в случае, если в проданном с публичных торгов, по распоряжению банка, имении окажется в натуре меньшее количество десятин земли против значившегося в приведенных документах (т.е. в сведениях, предоставленных владельцем имения, и в залого- вом свидетельстве гражданской палаты), банк не может быть обвиняем ни в каком упущении, тем более что сведения о количестве земли должны быть по- казаны в залоговых свидетельствах гражданских палат на основании самых вер- ных и точных сведений.

1878 г., № 21. Если продавец недвижимого имения принял перед покуп- щиком ручательство только в том, что проданное имение никому не продано, не

заложено, долгами не обременено и под запрещением не состоит, то арендатор

(дома) имения, предъявляющий на него свои права, не может быть причислен к числу вступщиков, о которых вообще упоминается в 1427 ст., ни по смыслу этой статьи, ни на основании купчей крепости.

1890 г., № 9. Семигаловский, продав Добровольской дом в Харькове и ос- тавив часть цены под закладную, стал взыскивать по этой закладной. Ответчица

заявила, что стена дома дала трещину, что по осмотре оказалось, что стены по-

строены из дерева и обложены кирпичом, тогда как ей продан был каменный дом, – и потому просила купчую и закладную признать недействительными, вернуть дом во владение Семигаловского, а ей – уплаченные за него деньги с процентами по день удовлетворения. Окружной Суд и Палата во встречном иске Добровольской отказали, а Сенат, в разрешение возникшего по сему делу вопроса: может ли допущенный при продаже недвижимого имущества обман в качестве проданного имущества служить основанием к требованию со стороны покупщицы о признании продажи недействительною, – нашел, что в случаях сокрытия от покупщика недвижимого имущества таких существенных недос- татков, при обнаружении которых оказалось бы, что покупщик получил вовсе не то имущество, на покупку которого он изъявил согласие, этот обман в каче- стве предмета договора должен быть признан подрывающим свободную волю обманутой стороны и дает ей право на требование об уничтожении самого дого- вора.

394

Без сомнения, вопрос о том, насколько скрытые недостатки купленного имущества представляются существенными и насколько сокрытие их нарушало свободную волю покупщика, должен быть разрешен в каждом отдельном случае судом, решающим дело по существу; но при обсуждении этого вопроса суд обя- зан рассмотреть и взвесить все указанные ему по сему предмету сторонами до- казательства. Этого палатою в приведенном деле не было сделано, а потому решение ее в этой части отменено.

1873 г., № 969. Если покупатель понес убыток через продажу ему продав- цом билета, не имевшего никакой ценности, то право покупателя на получение вознаграждения само собою вытекает из 684, 1516 и 1518 ст. Х т. 1 ч., хотя бы в договоре купли-продажи и не было условия о таком вознаграждении.

1873 г., № 720. Ст. 1394, т. Х, ч. 1, запрещающая продавать имущество, со- стоящее в опеке, описи или секвестре, не исчерпывает всех случаев запрещае- мого законом отчуждения имущества и отнюдь не имеет такой связи со ст. 1529, т. Х, ч. 1, чтобы, на основании этой последней статьи, суд вправе был призна- вать недействительным переукрепление лишь такого имущества, которое под- верглось опеке, описи или аресту; напротив, содержание ст. 1529 убеждает, что недействительною может быть признана и такая сделка об имуществе, в кото- рой суд усмотрит противозаконную цель, подложное переукрепление имущест- ва, лихоимственные извороты, вред государственной казне и т.п.