§ 17 Изменение в существующих обязательствах. – Общие причины изменения прав и обязанностей по договору. – Отступление от права и уступка. – Нарушение обязанности, вина. – Понятие о внимании и радении и ответственность. – Умедление и признаки его. – Ответственность за умедление.

Может случиться, что возникшее, установленное обязательство, не уничтожаясь, подвергается изменению, так что бывшее прежде обяза- тельство принимает новое направление, новое содержание, новый смысл, – отличные от тех, которые имело при своем начальном проис- хождении.

Сторона, имеющая право требования по договору, может умень- шить меру или способ своего требования, либо вовсе от него отступить- ся: это зависит от одностороннего изъявления воли, буде вместе с уменьшением требования не изменяются права другой стороны.

139

или в части прекращается. Но уступка сия недействительна, если учи- нена во вред третьему лицу.

Одностороннее или обоюдное отречение от прав, истекающих из договора,

облеченного в форму письменного акта, должно быть также письменное; про- стое же молчание о праве, непредъявление о нем требования получает силу, уничтожающую право, лишь по закону о давности (Касс.

Отказ контрагента, при наступлении предвиденного договором случая

(напр., при просрочке платежа) от права своего уничтожить договор до истече- ния срока, есть в сущности не что иное, как согласие на продолжение того же непрекратившегося еще договора. Посему, и коль скоро подобное согласие не сопряжено с изменением договора, не требуется для удостоверения его особого письменного акта (Касс. реш. 1878 г., № 45).

Отречением от права по обязательству считается предъявление иска в раз- мере меньше того, что по праву следовало бы. Отречение это покрывается без-

возвратно законной силой решения по такому иску (Касс. реш. 1875 г., № 857).

Когда договор заключен с выдачей задатка, то добровольное возвращение его не служит еще признаком уничтожения договора, и получение его обратно не означает само по себе отречения от прав по договору (Касс. реш. 1870 г.,

№ 223). – Неучинение протеста или оглашения неисправности обязанного лица по договору не служит само по себе признаком отречения от права и не стесняет

права на иск об удовлетворении за неисправность (Касс. реш. 1875 г., № 156). –

Принятие уплаты после срока не означает отречения от права требовать ее в срок и удовлетворения за неисправность (Касс. реш. 1872 г., № 588; 1875 г.,

№ 254). – Неисполнившему в срок периодического платежа по обязательству не служит оправданием, что в прежние сроки платежи принимались от него после

срока, без возражения и протеста: это неосуществление противной стороной прав за прежнее время не составляет ни видоизменения договора, ни отречения

от права (реш. Сар. Пал. в Касс. реш. 1878 г., № 170, 183).

Из существующего обязательства и возникших по оному отноше- ний могут возникнуть новые обязательства и отношения, вследствие свободных действий той или другой стороны, коими нарушается обяза- тельство или нормальное положение, на которое сторона имеет право по силе обязательства.

140

тельства из действий, составляющие предмет особого изложения (см. в конце книги). Но независимо от сего каждый существующий договор предполагает совокупность специальных прав и специальных обязанно- стей по сему договору. Вступая в договор с другим лицом, я создаю се- бе особливое юридическое положение в отношении к известному пред- мету договора; связывая свою волю с чужой, получаю право требовать известного предмета, известного действия в известном направлении, и соответственно с тем принимаю на себя обязанность. Как скоро с дру- гой стороны, связанной со мной договором, происходит действие не по договору, не сообразное с существом его, не сообразное с правом моим, возникающим из договора, – это будет нарушение, недозволенное дей- ствие. Отсюда может возникать для виновной стороны новое обязатель- ство. Например, я нанял дом и обязуюсь возвратить его, очистить по окончании найма, платить наемные деньги и пр.; но я его испортил, ра- зорвал обои, пробил стену, завел сырость и т.п. Отсюда – обязанность вознаградить убыток, исправить порчу.

Нарушением возбуждается вопрос, о вменении, которое в граждан- ском смысле ведет к вознаграждению за вред и убыток, по мере вины. Вина происходит от недостатка должного внимания к своей обязанности и к чужому праву. Внимание получает здесь юридический смысл, и по- тому юристы с давнего времени обращались к анализу этого понятия и старались определить, в юридическом смысле, оттенки как внимания или заботливости, так и вины, от невнимания происходящей.

141

обязан радеть о предмете исполнения великим хозяйственным радени- ем, и потому отвечает и за малую вину. Где договор клонится к выгоде должника (напр., ссуда), там он обязан радеть об имуществе со всевоз- можным попечением, даже больше чем хозяйским радением, и потому повинен отвечать даже за самую малую вину. Эта формальная теория вела на практике ко множеству затруднений: на практике невозможно отделить ясной чертой признаки одной вины от признаков другой. От- того в последнее время отвергается она как наукой, так и законодатель- ством. Троякое разделение вины удержалось еще в прусском уложении; австрийский кодекс (ст. 1294), не установляя категорий вины, говорит просто о вине, происходящей или от неизвинительного незнания, или от недостатка внимания, или от недостатка в радении (Fleisses). Француз- ский кодекс тоже не принял римского деления вины, хотя упоминает иногда о важной вине (fautre grave), впрочем в простом, а не формаль- ном смысле.

Но кроме недозволенного действия нарушением, дающим новый вид обязательству, может быть и бездействие, и уклонение от действия, от исполнения. Это так называемая Saumnis, Verzug, mora, demeure, – умедление, уклонение, удержание.

Всякое обязательство должно быть исполнено в известное время, определяемое или предметом и свойством исполнения, или волей сто- рон. Тот, в чью пользу положено исполнение, вправе рассчитывать, что оно последует вовремя, ибо в противном случае он терпит ущерб в сво- ем интересе. Но и обязанное к исполнению лицо, освобождаясь испол- нением от обязанности, вправе ожидать, что с другой стороны не после- дует проволочки в принятии и признании исполнения: в противном слу- чае и обязанное лицо подвергается ущербу. Таково значение умедления: с одной стороны в исполнении (mora solvendi), с другой стороны – в принятии (m. accipiendi). Не всякое запоздалое исполнение соединяется

142

с умедлением в смысле юридическом. Можно запоздать без вины, а умедление без вины не бывает. Умедление соединяется всегда с виною, со стороны того, от кого оно последовало, ибо в нем предполагается сознание и притом обоюдное, – обязанности учинить исполнение в из- вестное время. Умедление относится к положительному действию, и потому, когда исполнение договора состоит не в действии, а в попуще- нии или в умолчании (in patiendo), то умедления в неисполнении быть не может.

Умедление исполнения в обоюдных договорах может последо- вать с той и с другой стороны. Необходимые признаки умедления сле- дующие:

Должен наступить срок обязательного действия.

В удержании исполнения должно быть виновно именно обязан- ное лицо, и оно одно исключительно.

Должно быть несомнительно сознание обязанного лица, что обя- занность его наступила к исполнению. Для сего, со стороны требующе-

го лица, кредитора должно быть совершено личное действие, которым

должник явственно поставляется в такое сознание, т.е. должно последо- вать требование исполнения, приглашение к исполнению (interpellatio, Mahnung, sommation). Оно должно быть заявлено в надлежащее время, в надлежащем месте, надлежащему лицу. Предполагается, что в ту мину- ту, когда наступает исполнение, не должник ходит за кредитором, а кредитор за должником. Таково общее предположение (mora fieri intelligitur non ex re, sed ex persona). Однако несправедливо было бы применять его к тем случаям, в коих, или по особливому соглашению сторон, или по свойству обязательного исполнения, наступление срока, само по себе, должно побуждать обязанное лицо к немедленному и не- сомнительному исполнению (dies interpellat pro homine; mora fit ex re). Первое из этих двух положений имело вид общего правила в классиче- ском римском праве; последнее в германском праве. В обязательствах бессрочных основательность римского правила несомненна; но вопрос о том, что должно быть общим признаком умедления в срочных обяза- тельствах, принадлежит до сих пор к числу спорных.

143

Новейшие германские законодательства вообще допускают, что когда время исполнения с точностью означено в договоре, то должник, не дожидаясь требования, сам должен исполнить, а если не исполнит в срок, то подвергает себя последствиям умедления. Напротив того, французский закон, удержав старинное воззрение французских романи- стов, признает, что умедление со стороны обязанного лица начинается только с тех пор, как лицо, имеющее право требовать, пригласило его к исполнению посредством гласного акта, т.е. или формальным somma- tion через пристава, нотариуса, или посредством иного соответственно- го акта (demande en justice, assignation, citation en conciliation. Code civ. 1139). Исключений из этого правила допускается немного – для обяза- тельств строго действия (1145, 1302, 1153, 1378, 1379, 1653, 1657, 1846 ст. Code civ.). Напротив, итальянский кодекс отступает от римского воззре- ния, постановляя (ст. 1223), что в обязательствах – дать или исполнить, dies interpellat pro homine; но когда срок истекает уже по смерти долж- ника, умедление для наследников начинается лишь по заявлении требо- вания.

Умедление соединено с виною, но могут быть и случаи безвинного и потому невменяемого умедления. Таковы случаи, когда после умедле- ния требующее лицо вступило с повинным лицом в сделку, которой

покрыты последствия умедления; когда умедление одной стороны урав-

новешивается в предмете исполнения умеделением другой (напр., в принятии проданной вещи); когда была безусловная, зависевшая от внешней непреодолимой силы невозможность исполнения. К этому по- следнему разряду можно отнести отсрочки и оправдания, предостав- ляемые законом или правительством в исключительных случаях (напр., в военных обстоятельствах) некоторым лицам и сословиям (военно- служащим во время похода и т.п. Термин: moratorium).

Главное действие умедления состоит в том, что с ним связана от- ветственность за все материальные его последствия.

Если предмет действия составляет вещь, которую следовало при- нять или отдать, то эта вещь остается на ответственности, на руках у

того, с чьей стороны умедление. Страх за случай и его последствия ос- тается на виновном (periculum in mora, peril en la demeure). Напр., если

вещь уничтожилась, погибла, сгорела и т.п. после назначенного време-

ни, когда лицо, имеющее право, должно было принять ее, но не приня- ло, то эту потерю несет виновный в умедлении, буде не может доказать, что лицо, у коего на руках оставалась вещь, виновно в ее потере или уничтожении, или что вещь погибла бы во всяком случае независимо от умедления. Если вещь оставалась в руках у обязанного лица и это лицо

144

виновно в умедлении, то оно обязано вознаградить потерю. Обязатель- ство, во всей своей ценностью, несмотря на погибель предмета, остается в целости (perpetuatur obligatio). Вообще, когда с вещью что случилось: изменение, порча, и на сохранение ее или на исправление нужны из- держки, за все то отвечает сторона, виновная в умедлении.

Виновный в умедлении обязан отвечать за все его последствия, т.е. возместить другой стороне всю потерю интереса или ценность убытка, от умедления происшедшего. Он отвечает во всех приращениях вещи и

в ценности ее употребления, за все время удержания после срока. От-

сюда происходят так наз. проценты умедления, представляющие цен- ность употребления денежных капиталов (см. о сих процентах выше). При определении ценности вознаграждения виновный отвечает обык- новенно и за возвышение цены со времени умедления. По римскому праву виновный в умедлении лишался права на выбор вещи, когда оно по договору было ему представлено; в двусторонних договорах, тому, против кого учинено умедление, представлялось, если хочет, отступить- ся от договора; но в новейших законодательствах оба эти правила или не приняты вовсе, или смягчены значительно.

Для того, чтоб определить заранее, круглой суммой, убытки от умедления, стороны прибегают к особому соглашению о неустойке. Об этом виде договора сказано будет особо, в своем месте.

Умедление в принятии причитается в вину тому, кто имеет право на исполнение. Для признания этой вины требуется также, со стороны обязанного лица, предложение исполнения или приглашение к дейст- вию, необходимому для исполнения (напр., к явке, к расчету, к обмену, к принятию), и уклонение с другой стороны. Вообще, когда можно об- винить сторону в уклонении, это зависит в каждом данном случае от соображения обстоятельств. Последствия умедления в этом смысле сходны с прежде означенными: страх, ответственность за убытки и из- держки.

Наше законодательство не говорит вообще о значении, признаках и действии умедления; оно говорит об этом предмете лишь по поводу некоторых обязательств, как-то: заемных, в коих умедление соединяется с просрочкой, не требуя других признаков, и по поводу задержания имущества в руках незаконного владельца. Здесь умедление для вла- дельца добросовестного начинается с того времени, как предъявлено требование о возвращении имущества, или с тех пор, как он узнал о не- правильности своего владения, а для владельца недобросовестного с той минуты, как началось владение (см. I том курса, § 21). По простым век- селям умедление соединяется с просрочкой (Уст. Вексельн. 106), по

145

переводным с протестом, относительно %, и с предъявлением ко взы- сканию, относительно прочих издержек (Уст. Вексельн. 73, 118).

Кредитор, ищущий договорной неустойки, не искав о понуждении к ис-

полнению обязательства, должен доказать, что он требовал от должника испол- нения, и затем исполнения не последовало (Касс. реш. 1871 г., № 854). В данном случае наемщик дома искал с хозяина неустойки за несдачу ему в срок нанятого помещения.

Нет основания отказывать во взыскании законной неустойки по бессроч- ным заемным письмам, так как и в них сроком исполнения признается предъяв- ление требования к исполнению, следовательно просрочку составляет уклоне- ние от исполнения по сему требованию (Касс. реш. 1873 г., № 299).

Пользование правом по договору и требование с другой стороны исполне- ния лежащей на ней обязанности зависит от воли того, кто обладает правом и требованием, разве бы в договоре именно было поставлено, что обязавшаяся сторона понуждается к действию одним наступлением срока. Посему вообще нет основания обвинять повинную сторону в неустойке умедлением с ее сторо- ны надлежащего исполнения, буде другая сторона не заявляла ей требования об исполнении (Касс. реш. 1873 г., № 887). В данном случае по мировой сделке одно лицо обязалось уплатить другому 10 тыс. руб. долга, через два месяца, с неустойкой, и не было положительно выражено, что неустойка наступает сама собой по истечении срока.

В реш. 1879 г. № 40 Сенат сводит свои взгляды на вопрос о том, необхо- димо ли для взыскания неустойки удостоверения того, что кредитор, независи- мо от просрочки обязательства, обращался еще к должнику с требованием ис- полнения. В решении по д. Лейкина это признавалось необходимым; но в позд- нейших решениях Сенат пришел к заключению, что упущение протеста или оглашение неисправности должника, кроме случаев прямого указания в законе, не почитается за отказ кредитора от прав своих. В решении 1875 г., № 872 пря- мо выражено, что право требовать неустойку возникает с просрочки исполне- ния, независимо от права требовать самого исполнения по договору.

Когда должнику сделана судьей рассрочка, и о том ему объявлено, то си- лою сего объявления должник обязывается платить в назначенный срок, не

ожидая еще исполнительного извещения или требования от судебного пристава

(Касс. реш. 1874 г., № 655).

Приемщик денежной поклажи умер прежде предъявления сохранной рас- писки. Требование отдатчика заявлено к наследникам, но они отказались от

исполнения прежде предъявления им сохранной расписки. Впоследствии истец требовал с них процентов на сумму поклажи со времени требования; но ему

отказано потому, что самого приемщика налицо не было, а наследникам нельзя поставить в вину, что они до предъявления не платили, без вины же нет повода

возлагать на них проценты, ибо для взыскания процентов по поклажам недоста- точно одного протечения времени, а, сверх того, требуется и личная вина или

незаконное уклонение обязанного лица (реш. Моск. Общ. Собр. 1864 г. по д. Валуевых).

146

В Касс. реш. 1876 г. № 394 изъяснено: нельзя признать, чтобы лицо, имеющее право требовать исполнения по договору, должно было, при наступ- лении условленного срока, оглашать свою готовность к выполнению тех дейст- вий, которые могут потребоваться для предоставления другой стороне возмож- ности приступить к выполнению договора. Готовность эта, пока противное не будет доказано, предполагается сама собой, и неведение лица, обязавшегося по договору, о готовности другой стороны, не может считаться законным оправда- нием невыполнения с другой стороны. В данном случае суд (решение коего пересматривалось), оправдывая сторону в невыдаче купчей к назначенному сроку, рассуждал, что другая сторона, для сохранения своего права на неустой- ку, должна была потребовать, чтобы противник явился к нотариусу для состав- ления купчей крепости.

Предъявление должнику заемного обязательства для платежа закон не свя- зывает с определенной формой, и потому предъявление это может быть доказы-

ваемо всякими событиями и документами (Касс. реш. 1874 г., № 621).