На станции Дно. Туземный корпус
чтобы сговориться.
Князь Багратион только что встал. Ночью он получил пакет от Крымова и теперь пригласил меня рассмотреть с ним присланную ему диспозицию. Диспозицию и план Петрограда, приложенный к ней, рассматривали таинственно, как заговорщики. Приказ Крымова говорил о том, что делать, когда Петроград будет занят. Какой дивизии занять какие части города, где иметь наиболее сильные караулы. Все было предусмотрено: и занятие дворцов и банков, и караулы на вокзалах железной дороги, телефонной станции, в Михайловском манеже, и окружение казарм, и обезоружение гарнизона; не было предусмотрено только одного - встречи с боем до входа в Петроград. Сам Крымов был в Пскове, но собирался мчаться дальше в самый Петроград, впереди своих войск. Прочитавши это приказание, князь Багратион поехал со мною на станцию Дно.
Там был телефон с Выри- цей, откуда командир 3-й бригады князь Гагарин мог донести Багратиону о том, что происходит.Произошло же следующее: третья бригада, шедшая во главе кавказской туземной дивизии, у станции Вырицы наткнулась на разобранный путь. Черкесы и ингуши вышли из вагонов и собрались у Вырицы, а потом пошли походным порядком на Павловск и Царское Село. Между Павловском и Царским Селом их встретили ружейным огнем, и они остановились. По донесениям со стороны, вышедшие на встречу солдаты гвардейских полков драться не хотели, убегали при приближении всадников, но князь Гагарин не мог идти один с двумя полками, так как попадал в мешок. Надо было пододвинуть вперед эшелоны туземной дивизии и начать движение III конного корпуса на Лугу и Гатчино, а где находился III конный корпус, никто точно не знал. Где-то тоже на путях; а уссурийская конная дивизия - даже сзади. Надо было ударить по Петрограду силою в 86 эскадронов и сотен, а ударили одною бригадою князя Гагарина в 8 слабых сотен, на половину без начальников. Вместо того, чтобы бить кулаком, ударили пальчиком - вышло больно для пальчика и нечувствительно тому, кого ударили.
На станции Дно стояли эшелоны кавказской туземной дивизии. Было очевидно, что подать их вперед эшелонами нельзя. Все равно, почему: потому ли, что настроение железнодорожников после воззвания Керенского изменилось и они уже были против Корнилова и называли его изменником, потому ли, что технически, при разрушенном пути, нельзя было подать эшелоны вперед, но эшелоны стояли, а кн. Багратион не рисковал выгрузиться и идти походом к Вырице. Казалось далеко.
Мой поезд на Псков должен был отойти в 2 часа.
Около этого времени на станцию прибыло 2 эшелона приморского драгунского полка. Солдаты сейчас же выскочили из вагонов и собрались на опушке леса за путями. У них уже были воззвания Керенского и они горячо обсуждали, кто изменник: Корнилов или Керенский. Командир полка полковник Шипунов, узнавши, что я нахожусь па станции и что я назначен командиром III конного корпуса, пошел представиться мне и просил меня поговорить с солдатами.
Я отправился за пути. Солдатская толпа сейчас же обступила меня. Я вгляделся в лица. Хорошие, славные, честные это были лица. Драгуны были прекрасно, щегольски одеты и отлично выправлены. Я сказал им, кто я. Сказал, что я знаю полк еще по японской войне, когда был с ними на охране побережья у Кай- джоо и видел их в бою под Дашичао. Я прочел и разъяснил им приказ Корнилова.
- Мы должны исполнить приказ нашего верховного главнокомандующего, как верные солдаты, без всякого рассуждения. Русский народ в Учредительном Собрании рассудит, кто прав, Керенский или Корнилов, а сейчас наш долг повиноваться.
- Господин генерал, - отвечал мне солидный подпрапорщик, вахмистр со многими георгиевскими крестами. - Оборони боже, чтобы мы отказывались исполнить приказ. Мы с полным удовольствием. Только вишь ты, какая загвоздка вышла: и тот - изменник, и другой - изменник. Нам дорогою сказывали, что генерал Корнилов в ставке уже арестован, его нет, а мы пойдем на такое дело? Ни сами не пойдем, ни вас под ответ подводить не хотим. Останемся здесь, пошлем разведчиков узнать, где правда, а тогда - с нашим удовольствием, - мы свой солдатский долг отлично понимаем.
Но оставаться на станции Дно, когда каждая минута была дорога и каждый лишний солдат был нужен Крымову в Пскове, я считал невозможным.
- Хорошо, - сказал я. - Я с вами согласен, что без разведки мы не можем кинуться в бой. Ваш путь идет через Псков. В Пскове находится главнокомандующий северным фронтом. Я еду сейчас в Псков, и если главнокомандующий подтвердит приказ генерала Корнилова, мы обязаны его исполнить.
- Совершенно правильно, - раздались голоса солдат. - Мы исполним то, что нам скажут в штабе фронта. Так пусть и будет.
Я надеялся на солидарность между генералами. Я был уверен, что ген. Клембовский станет на точку зрения Корнилова - необходимости спасать, но не разрушать армию.
Драгуны разошлись по вагонам, и через полчаса их эшелоны потянулись по свободному пути на Псков.
В 5 часов пополудни прибыл и мой псковский поезд, и я поехал с ним, обгоняя в пути драгунские эшелоны.
IV.
Еще по теме На станции Дно. Туземный корпус:
- Передвижная телевизионная станция
- Положение корпуса тела.
- §2. Порядок формирования судейского корпуса
- 5. Договор о транспортно-экспедиционном обеспечении завоза (вывоза) грузов на станции железных дорог, в порты (на пристани) и аэропорты
- Детские внешкольные образовательно-воспитательные учреждения
- ГЛАВА 23 ЭЗОТЕРИЧЕСКОЕ ЗHАЧЕHИЕ АСТРОЛОГИЧЕСКИХ ПОHЯТИЙ
- упражнение
- Фактор ведущего
- Светские издания для коренного населения.
- 5. Закрытая поза
- 5. Закрытая поза
- Телевизионная сеть
- Правило выявления «индивидуального действия» на основе установления стабильности действия по отношению к ситуациям.
- КАТЯЩИЙСЯ КАМЕНЬ НЕ ОБРАСТАЕТ МХОМ
- Код языка тела
- Код языка тела
- «Суррогатные» («замещающие») иновещательные радиостанции
- 4. Договоры на централизованный завоз (вывоз) груза
- Счетная палата