<<
>>

Развитие социологии в 1920—1945 годы

В немецкоязычном пространстве социология развивалась в межвоенный период в весьма разнообразных формах. Уже существовал целый ряд кафедр социологии; она стала акаде-мическим предметом, но не могло быть и речи о едином по-нимании того, чем социология должна быть и чту она должна делать.
Все еще преобладало мнение, что имеется в виду «социологический аспект», а не отдельная наука,

Если коснуться отдельных позиций того времени, то прежде всего следует назвать Нестора немецкой социологии, Фердинанда Тенниса, который в этот период был президентом Германского общества социологов и председателем Гер-манского съезда социологов до 1933 года. Из старой гвардии после смерти Зиммеля и Вебера работали еще Вернер Зом-барт, Альфред Фирканд, Альфред Вебер и Франц Оппенгей-мер. Леопольд фон Визе, игравший в Социологическом об-ществе ведущую роль, со своим «учением об отношениях» считался представителем «чистой», «формальной» социо-логии. В эмпирических исследованиях фон Визе, так же как и Теннис, представлял социографическое направление.

Молодое поколение представляли такие весьма непохожие друг на друга мыслители, как Теодор Гайгер, Альфред Саломон, Карл Маннгейм, Макс Хоркхаймер, Ганс Фрайер, Роберт Михельс и др. Близки к социологии были также фи-лософская антропология (Макс Шелер, Гельмут Плеснер) и социальная история (Б.Грётхойзен, А.фон Мартин).

На съездах социологов в период с 1910 по 1930 годы шла борьба между естественнонаучным эмпирическим (фон Визе), социально-научным (Маннгейм) и культурно-научным (Ве-бер) подходами. Привлекли к себе внимание и определенные трансформации марксистского мышления, которые тоже от-носились к социологии. Эти тенденции проистекали скорее из Австрии, чем из Германии (Макс Адлер, Карл Грюнберг). Карл Грюнберг также стал первым директором Франкфурт-

9.

Социология

257

Социология: история и современность

ского института социальных исследований. Но лишь при последующем директоре Максе Хоркхаймере институт приобрел свою философско-критическую направленность.

Духовная жизнь Германии первых десятилетий XX века оставалась в плену эзотерики. Что касается социологии, то и Дирк Кеслер, и Гельмут Беркинг указывали на заметную дистанцию по отношению к общественной действительности, «ду-ховный аристократизм», который не хочет пачкаться, копаясь в фактах. Философия жизни, берущая начало в романтизме, величайшими представителями которой в XIX веке были Дильтей и Ницше, превратилась у Макса Шелера и его ученика Мартина Хайдегтера в иррационалистичсскую философию с враждебным науке оттенком. Она явилась благодатной почвой для «народного» мышления 20—30 годов. Лукач возложил на философию жизни вину прежде всего за «разрушение разума», которое в конечном счете сделало возможным тоталитарно-иррациональное господство национал-социализма.

Макс Шелер соединил философию жизни с феноменологией Гуссерля, чтобы создать для философии жизни фило-софско-познавательную основу. Шелер и Хайдегтер способствовали повороту феноменологии к философии жизни. Шелер также считал себя социологом: он проводил различие между «социологией культуры» и «социологией реальности» и считался также основателем социологии познания. Он говорил о «глубоко идущей структурной аналогии, существующей между структурами содержания... знания, с одной стороны, и строением, организацией общества—с другой».1

В 30-е годы, особенно после прихода к власти национал-социалистов, эмигрировали многие социологи, среди них прежде всего придерживавшиеся марксистской или социал-демократической ориентации и имевшие еврейское про-

' Scheler M. Gesammclte Werke. Bd. 8. Die Wissensformen und Gcsellschaft. Bern, 1960. S. 59.

258

Раздел IV. Развитие социологии в Германии

исхождение. Тем не менее при нацистском режиме социология не была полностью уничтожена, как могло бы показаться из-за того, что обычно при изложении истории социологии это время опускается.

В нацистской Германии все еще оста-валось какое-то количество социологов, которые не бьши ни евреями, ни социалистами, которым не грозила непосред-ственная опасность. Некоторые социологи, по крайней мере, в этот период, признали национал-социализм. Он относился враждебно не к социологии как таковой, а лишь к тем ее общественно-теоретическим критическим течениям, которые не устраивали эту систему. С другой стороны, именно такая система, как национал-социалистская Германия, испытывала большую потребность в науке, ориентированной на соци-альные технологии, и в эмпирических исследованиях, а по-тому могла предоставить социологам условия для работы и исследований.

Социология, которая связала себя с национал-социализмом, противопоставляла «народ» как единство воли граж-данскому обществу—концепция, которая опиралась на проч-ные духовные традиции (романтизм, В.Риль и т.д.). Поэтому социологи, представлявшие эту точку зрения, не обязательно были приверженцами национал-социалистского режима— по крайней мере, на его первом этапе до 1936 года. Выразительное подчеркивание «становления народа» и интегрирующей роли харизматического вождя отличало эту «социологию на-родного единства», которая, разумеется, отражала определенные надежды и устремления немецкого общества, создавшие фон для легального прихода национал-социализма к власти.

Ведущими представителями этой социологии были Ганс Фрайер и Отмар Шпанн, а также Вернер Зомбарт и Леопольд фон Визе. Впрочем, после 1936 года нацистский режим из-бавился и от этих лояльных социологов, поскольку они при-меняли свои «неудобные» мерки и к политике национал-социалистов. Идея народного единства ставилась ими выше,

259

Социология: история и современность

чем политика партии, ибо они придерживались мнения, что партия должна служить этим ценностям.

Однако после «фазы подогрева» до 1936 года в гитлеровском государстве речь уже шла не о «становлении народа», а о подчинении народа нацистской идеологии. Сам национал-социализм больше не мог быть объектом и темой рассмотрения, он стал аксиомой.

Социологи, верные линии партии, занимались биолого-социологическими теориями, аграрной социологией, военной социологией и социальной психологией в той мере, в какой они могли быть полезны для пропаганды, а также общей социологией и техникой социологических исследований. Они должны были разрабатывать интеллектуальное оружие для партии против политических, социальных и расовых «врагов народа», поэтому и государство, и партия способствовали проведению эмпирических исследований социально-технологического характера.

После окончания второй мировой войны эти социологи продолжали занимать свои кафедры, если они не занимали постов в нацистском государстве. Затем появились бывшие эмигранты, принесшие из США эмпирические социальные исследования и социологию, которые там в то время бурно развивались. Поэтому впоследствии послевоенная социология из-за возвращения эмигрантов, дезавуирования непо-средственно немецкой традиции и разрыва в традиции из-за нацистского периода находилась под сильным влиянием аме-риканской социологии.

<< | >>
Источник: Ю.Г.ВОЛКОВ, В.Н.НЕЧИПУРЕНКО, С.И.САМЫГИН. СОЦИОЛОГИЯ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ. 1999

Еще по теме Развитие социологии в 1920—1945 годы:

  1. Утверждение однопартийной советской журналистики в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции (июль 1918–1920 г.)
  2. РАЗВИТИЕ В ДЕТСКИЕ ГОДЫ
  3. РАЗВИТИЕ В ДЕТСКИЕ ГОДЫ
  4. Развитие системы средств массовой информации в послевоенные годы
  5. РАЗДЕЛ IV. РАЗВИТИЕ СОЦИОЛОГИИ В ГЕРМАНИИ
  6. О развитии академической социологии во Франции
  7. РАЗВИТИЕ МАРКСИСТСКОЙ СОЦИОЛОГИИ
  8. Развитие отечественной социологии молодежи
  9. 1. Развитие европейской социологии в первой половине XX века
  10. РАЗДЕЛ Ш. РАЗВИТИЕ СОЦИОЛОГИИ ВО ФРАНЦИИ, ИТАЛИИ И АВСТРИИ
  11. С.С. Новикова. ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ СОЦИОЛОГИИ В РОССИИ, 1996