<<
>>

3. Психология и гласность

Одним из символов происходящей в стране перестройки стало понятие "гласность". Не удивительно, что сегодня широко обсуждаются вопросы о том, как понимать гласность, каково ее политическое значение и т.п.

Гораздо реже в поле зрения общественного мнения оказываются психологические аспекты гласности, связанные с ее наличием или отсутствием. А между тем они исключительно важны. Ведь с психологической точки зрения гласность для человека сводится не просто к информированности о жизни и делах государства.

Гласность необходима также для того, чтобы помочь человеку определить свое место в обществе; чтобы он четко представлял себе свои права и обязанности, и в конечном итоге, свои возможности влиять на политику органов власти. Иными словами, гласность составляет необходимое условие формирования как политических ориентации, так и нравственной позиции человека-гражданина.

При этом уровень гласности определяют не только содержание гражданской позиции человека, но и ее так сказать психологический фундамент.

Дело в том, что даже внешне сходные позиции нередко имеют под собой совсем различные психологические основания. У юристов есть не очень удачный термин - "законопослушные" граждане, т. е. такие, которые соблюдают закон и подчиняются ему. Но ведь даже "законопослушными" граждане оказываются по разным психологическимпричинам.Длятогочтобыправильнопонять нравственный и политический климат общества, важно знать, ктоипочемуоказывается"законопослушным".Одни воспринимают требования закона совершенно бездумно: их не интересует, полезен данный закон для общества или вреден, кто и как реализует его на практике и что в результате получается. При таком нормативно-конформном типе включенности человека в политическую жизнь, гласность, как и демократия вообще, не только не нужны, но даже противопоказаны.
При этом та часть общества, которая неспособна внутренне принять такой образ мысли и жизни, впадает в политическую апатию, политика становится для них чем-то чуждым и даже враждебным. Если же человек

устранен от участия в жизни общества, в решении его проблем, если он постоянно слышит "не твое дело", то жизнь такого человека во многом становится ущербной, сводится к жизни частной.

Подлинная демократия и связанная с нею гласность формируют иной тип психологической включенности гражданина в общественно-политическую жизнь. Речь идет об осознанном принятии идеологических ценностей, политических принципов и правовых норм общества. Ценности, принципы и нормы в этом случае трансформируются во внутреннюю, личностную систему социальных и политических установок человека. Эта система определяет знание человеком того, что он хочет; определяет его веру в справедливость своих убеждений и готовность активно действовать на их основе. Вместе с этим рождается и чувство личной ответственности за свои дела и поступки. Иными словами, здесь проявляется единство доминирующих ценностей общества и установок личности. В этом заключается психологическая основа творческого и активного участия гражданина в делах общества и государства.

В конечном итоге подлинная гласность - это необходимое условие создания чувства доверия между органами власти и народом, между руководством партии и ее рядовыми членами, между партией и обществом. Гласность необходима также и для того, чтобы эффективно реализовался переход от методов прямого административно-волевого руководства всеми сферами жизни общества к руководству, основанному прежде всего на авторитете партии и органов власти, на психологической убежденности граждан в их готовности и способности практически осуществлять революционные задачи перестройки.

Когда общество выходит из кризиса и ищет пути обновления, оно неизбежно переживает много важных и интересных событий. Одним из таких событий была XIX Всесоюзная конференция КПСС. С ней связывались большие надежды на решительный перелом в сложившейся в стране ситуации, главными чертами которой были торможение процессов перестройки, отсутствие заметного движения в решении поставленных задач, противоречия между новыми формами хозяйствования и старыми методами управления и планирования.

В общественном сознании укрепилось убеждение, что партийная конференция предпримет конкретные действенные меры к преодолению состояния неопределенности во многих вопросах государственной и партийной жизни и настроений неуверенности и сомнений, которые сталп нарастать в обществе.

Эта атмосфера ожиданий и надежд нашла отражение и в деятельности наших СМИ. Роль мощного импульса сыграла в период подготовки к конференции известная редакционная статья в "Правде" (5 апреля 1988 г.), после которой последовательнее и, самое главное, более конструктивно стали ставиться сложные вопросы перестройки. Особенно это проявилось в письмах читателей и в очерках, подготовленных на основе бесед с отдельными партийными и хозяйственными руководителями. В качестве примера можно привести письмо в "Правду" (2 мая 1988 г.) В. Селиванова "О силе и авторитете партии", в котором прямо поставлены вопросы, все еще находившиеся тогда в "зоне вне критики". В очерке "Жмут на тормоза" ("Правда", 14 мая 1988 г.), подготовленном на материалах беседы с начальником Глав-ленавтотранса В. Яковлевым, шла речь не о неких абстрактных "механизмах торможения" и бюрократах вообще, а о конкретных механизмах и живых консерваторах, и, самое главное, о тех причинах и условиях, которые позволяют, а иногда и заставляют, запускать в действие эти механизмы. Главными "героями" очерка были начальники двух главков Министерства автомобильного транспорта РСФСР, которые под лозунгом "план - закон" буквально заставляли руководителей транспортных хозяйств действовать старыми методами обмана и приписок, чтобы получить липовые показатели "выполнения" плана по валу. Очень важно, что в очерке затронута мысль о том, что и министерство находится в трудном положении, так как ему "перед Госпланом ответ за успех перестройки держать". А для Госплана этот успех измеряется выполнением по объемным показателям пятилетки, и его не интересует, что эти показатели строились на основе тех критериев, которые привели к развалу экономики, что эти критерии несовместимы с перестройкой, что, если продолжать действовать по ним, то 20-25 % "выполненного" плана составят приписки.

XIX Всесоюзная конференция КПСС задала новый тон проведению отчетно-выборных партийных собраний и конференций и соответственно сообщениям о них в прессе. Отчеты о партийных конференциях приобрели в большинстве случаев действительно деловой, содержательно-критический и нелицеприятный характер. Очень важно, что они стали делаться не в форме беспристрастно-абстрактных репортажей, а начали отражать самостоятельную позицию прессы. Правда в некоторых случаях газетные сообщения по-прежнему ограничивались лишь пересказом отчетных докладов и перечислением фамилий выступивших в прениях. Никакой критики, помимо той, что содержалась в отчетных докладах, никаких самостоятельных суждений в этих сообщениях не было. Думается, что это отголосок старой практики, когда такие темы оставались зоной вне критики.

Такого рода непоследовательности в реализации гласности вступают в противоречие с психологической установкой людей на целостность восприятия окружающей нас действительности. Если, например, вырезать в круге даже небольшой сегмент, то уже не скажешь, что это круг: фигура окажется незаконченной. Конечно, восприятие социальных явлений носит бесконечно более сложный характер, но стремление получить целостную картину явлений и процессов остается свойством человеческой психики. Поэтому любые проявления искусственной ограниченности в работе средств массовой информации оставляют в сознании общественности ощущение неудовлетворенности.

Другим исключительно важным событием для всего нашего общества стала предвыборная кампания 1989 г. Впервые за многие десятилетия выборы в высшие органы проводились на основе демократических принципов и носили действительно характер выборов (по крайней мере, в большинстве избирательных округов). Для всех советских граждан эта кампания стала подлинной школой демократии.

В Институте психологии АН СССР в январе - феврале 1989 г. было проведено своего рода экспресс-исследование для изучения, с одной стороны, позиций и установок наших граждан в новых условиях предвыборной кампании, а с другой - для анализа публикаций газет "Правда" и "Известия" о ходе кампании.

Не будем здесь касаться результатов исследования по первому вопросу и остановимся лишь на втором.

Отметим лишь основные выводы, которые можно было сделать по полученным результатам.

Газеты освещали кампанию не формально, а с большой заинтересованностью, можно сказать даже увлеченностью. Это очень важный момент, поскольку только такая позиция может создать атмосферу психологической близости между газетой и ее читателями и, в конечном итоге, атмосферу доверия между ними.

В материалах речь шла действительно о предвыборной борьбе, при этом освещались не только положительные черты и особенности новых выборов, но и негативные моменты в виде главным образом явных и скрытых нарушений демократических принципов со стороны отдельных советских и партийных органов, избирательных комиссий и инициативных групп избирателей. Правда, соотношение "положительной" и "негативной" информации в двух названных газетах оказалось различным: если в "Известиях" оно составило примерно 1:1, то в "Правде"- 4 : 1 соответственно, т. е. в "Правде" "положительные" сообщения значительно преобладали.

Весьма показателен анализ информации о кандидатах в депутаты и их характеристик. В центре внимания оказывались прежде всего успехи кандидатов в производственной и общественной деятельности и при этом очень редко затрагивались вопросы об их готовности и способности решать задачи общегосударственного значения. Конечно, характеристика человека по работе и по общественным успехам в коллективе по понятным причинам необходима. Но ведь не только она определяет компетентность вероятного депутата советского парламента. Проблема эта очень непростая. Но ставить этот вопрос, по нашему мнению, нужно уже сейчас, а между тем нам еще не приходилось встречать в нашей прессе материалы, в которых хотя бы в порядке обсуждения были предложены соображения о методах и формах подготовки избранных депутатов к общегосударственной деятельности.

Мало, на наш взгляд, уделялось внимания личностным, чисто человеческим характеристикам кандидатов в народные депутаты.

Нам нет, конечно, необходимости перенимать, например, американский опыт, где информация о личной и семейной жизни государственного деятеля имеет, зачастую, более важное значение, чем его политическая платформа, и где стало практикой создавать в процессе предвыборной пропаганды "образ" деятеля, приемлемый для избирателей, но совсем необязательно отражающий реальные качества человека. Тем не менее тактичное информирование общественности о человеческих достоинствах, особенностях и даже недостатках кандидата в депутаты могло бы составлять важную часть предвыборной пропаганды. Это помогало бы людям получить более полное представление о своих избранниках и способствовало созданию атмосферы доверия к ним.

Следует отметить еще один весьма симптоматичный факт: ни "Правда", ни "Известия", ни другие средства массовой информации почти ничего не писали о деятельности доверенных лиц кандидатов и их роли в избирательной кампании. Возможно, что в силу отсутствия опыта настоящей предвыборной работы, доверенные лица не смогли должным образом проявить себя и ограничились выполнением технических функций. На самом же деле их деятельность должна быть более разнообразной, включая организацию пропагандистской кампании в пользу своего кандидата, анализ и разбор вместе с ним его публичных выступлений, привлечение специалистов для консультаций по тем или иным вопросам, установление контактов с прессой, коллективами предприятий и учреждений и т. д. Средства массовой информации могли бы оказать серьезную помощь избирательной кампании, если бы с самого начала проявили больший интерес к этому вопросу, познакомили общественность с заслуживающим внимания опытом, рассказали об опыте других стран. Но лишь уже перед самыми выборами стали появляться интересные материалы на эту тему (А. Черкашина "Мой "неугодный" кандидат", "Известия", 21 марта 1989 г.; Н. Миронов "Трибуна ищет бойца", "Правда", 22 марта 1989 г.; "Выборы: мировой демократический опыт", журнал "Эхо планеты" № 12, 1989 г.).

В нашем исследовании мы поинтересовались также вопросом о том, как относились избиратели к материалам прессы по избирательной кампании *.

1 В исследовании приняли участие рабочие, представители интеллигенции, студенты. Около 15 % среди них - партийный актив.

Скажем сразу, что результаты оказались не радостными, однако относить их на счет недостатков СМИ, по нашему убеждению, было бы совершенно неправомерно. Они отразили в большей степени те сложные психологические процессы, которые происходили в обществе в связи с определенными сомнениями и недоверием к выборам, оставимися в сознании людей от опыта всех прошлых периодов. Об этом говорит тот факт, что лишь 10 % наших испытуемых хорошо изучили Закон о выборах и 33 % его прочитали. А 25 % лишь бегло его просмотрели, 14 % не читали и 22 % заявили, что вообще им не интересуются. Около 30 % сообщили, что регулярно читали публикации об избирательной кампании ж 25 % знакомились лишь с некоторыми из них.

Отметим еще раз, что XIX Всесоюзная конференция КПСС выборы народных депутатов в высшие органы власти, а также апрельский Пленум ЦК КПСС стали наиболее важными событиями в политической жизни нашей страны в 1988 и 1989 гг. Именно эти события стали и причиной благотворных перемен в деятельности средств массовой информации. Другое дело, что в этой наметившейся перестройке работы СМИ еще недостает последовательности. Даже те острые вопросы, которые ставятся, часто не развиваются до их логического завершения; многие выступления оказываются безадресными, обращенными ко всем вообще и ни к кому в частности. Как вариант незавершенной постановки проблемы распространен способ, который мы назвали бы "локализацией виновности". Например, уже в течение десятилетий из года в год пишется о громадных потерях сельхозпродуктов при транспортировке, в овощехранилищах, на мясокомбинатах и т. д. А претензии к кому? Как правило, к директорам предприятий и хозяйств, в лучшем случае к местным Советам. В то же время давно ясно, что кардинальное решение этих вопросов зависит в первую очередь от центральных органов Союза и республик. Однако до того, как об этом не было сказано на мартовском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС, журналисты ограничивались критикой локального масштаба.

То же самое можно сказать о публикациях по экологическим проблемам. Энергично, резко критикуются опять же руководители различных предприятий или ведомств и некоторые из них уже в течение многих лет. А есть ли у них средства для проведения экологических защитных мероприятий, учитывается ли эта необходимость, когда им "спускается" план и что думают по этому поводу Госплан и Совет Министров СССР (а теперь нужно говорить и о Верховном Совете СССР) - эти вопросы почти не ставились.

Позиция недостаточной активности СМИ влечет за собой и другие психологические последствия. Мы уже говорили о том, что аудитория газет, телевидения, радио - не бесстрастный получатель информации. Она активно взаимодействует с ними, причем не только в мыслях (соглашаясь или не соглашаясь), но и в чувствах. Это значит, что энергия, наступательность, готовность к борьбе СМИ вызывают те же чувства и настроения у аудитории, а их безучастная созерцательность и беспомощность могут породить лишь раздражение, социальную апатию. Как не вспомнить в этой связи слова К. Маркса о том, что самый отвратительный порок печати это -"порок пассивности"2.

2 Маркс К., Энгельс Ф, Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 69.

182

Мы говорили уже о том, что одно из свойств человеческой психики - это стремление к целостности восприятия действительности. Поэтому то, что не договаривается, человек сам "дорисовывает" в своем сознании. В застойные времена журналисты нередко писали так, что их читали между строк и при этом понимали, что они не по своей вине не смогли сказать всего прямо. Теперь положение изменилось: не договариваемое все равно читается между строк, но оценивается этот факт уже с точки зрения гражданственности и принципиальности журналистов.

Гласность - это не только возможность написать или показать все, что думаешь. Она требует также большого умения пользоваться информацией, т. е. высокого уровня профессионализма.

Один пример. Центральное телевидение 17 января 1989 г. передавало репортаж о заседании Совета Министров СССР. Актуальность темы, несомненно, вызвала интерес широкой аудитории, тем более, что на этом заседании обсуждались итоги развития нашей экономики за последние три года, а также качество снабжения населения плодоовощной продукцией. Однако, думается, что кроме чувства разочарования эта передача других впечатлений оставить не могла. В тех фрагментах выступлений министров, которые воспроизводились на экране, речь шла лишь о некоторых формальных показателях, характеризующих развитие экономики. Ни анализа положения дел, ни каких-либо конструктивных соображений и предложений так и не прозвучало. Ведущий за кадром скороговоркой пересказывал общими фразами доклады других участников заседания,

опять же без каких-либо конструктивных заключений. Например, излагая выступление председателя Госкомприроды Ф. М. Моргуна, ведущий сообщил, что положение в области охраны природы за три года не только не улучшилось, а в некоторых районах даже ухудшилось, и ни словом не обмолвился о реакции Совета Министров на это сообщение или каких-то намечаемых мерах.

Для сравнения можно привести газетный очерк о другом заседании Совета Министров СССР, посвященном обсуждению проектов плана и бюджета на 1989 г. ("Правда", 8 сентября 1988 г.). Он примечателен тем, что автор не ограничился пересказом выступлений и "разъяснением" принятых на заседании решений. Автор предложил читателю анализ сложившейся ситуации, дал критическую оценку проблем, составивших предмет обсуждения, сообщил о принимаемых решениях. На наш взгляд, именно таким должен быть подход публицистов к освещению деятельности государственных и партийных органов. Для общественности важнее именно анализ происходящего, осмысление причинных связей между событиями, поиск успешных решений существующих проблем. Журналист может предложить такой анализ лишь в том случае, если у него есть собственная позиция, которую он способен аргументированно обосновать. Справедливы в этой связи слова журналиста-известинца А. Друзенко о том, что мы все еще никак не отучимся мыслить как "винтики" и что подлинная гласность - это "состояние умов"3. Одна из главных тому причин, на наш взгляд, - это общая неразвитость политической культуры-, породившая вполне определенную психологию. Эта неразвитость выражается в том, что десятилетия соответствующей политической атмосферы приучили нас ожидать перемен только "сверху", как очередного проявления "заботы" о народе. Эта тенденция к ожиданию вместо собственной общественно-политической активности проявляется до сих пор. Не случайно поэтому и многие критические выступления СМИ все еще заканчиваются выражением абстрактной надежды на то, что соответствующие советские и партийные органы "разберутся". Такое ожидание никого не подталкивает к действию "в верхах" и в то же время порождает созерцательную пассивность "в низах".

3 Друзенко А.Ненадоелалигласность? // Известия.1989. 25 фев.

Есть люди, которые не хотят развития гласности и явно боятся активности и самостоятельности средств массовой информации. Только этим можно объяснить отдельные откровенные попытки "приструнить" журналистов, "навести порядок" в их работе. Единственное обоснование при этом составляют ссылки на случаи необъективности и ошибки отдельных публикаций. Но ведь от ошибок никто не застрахован, и если они случаются, то единственный способ их исправления в журналистике - открытое и широкое их признание и публичное извинение. Главное все же не в ошибках прессы, а в позиции лиц, не заинтересованных в том, чтобы пресса была, говоря словами К. Маркса, зорким оком "народного духа". Здесь же уместно привести мысль Маркса и о том, что "нельзя пользоваться преимуществами свободной печати, не относясь в то же время терпимо к ее неудобствам. Нет розы без шипов!"4. Маркс писал о неудобствах свободной печати для прусских властей XIX в., но нам то уж тем более грешно жаловаться на "неудобства" нашей печати, когда она призвана служить интересам всего общества и его прогресса.

Особенно сложная ситуация в вопросе о гласности сложилась на областном и районном уровнях. Специфический статус журналиста в области и районе, зависимость в собственном жизнеобеспечении от местных властей ставят его в крайне уязвимое положение. И как видно из многочисленных публикаций центральной прессы, местные партийные, государственные и ведомственные органы этой ситуацией часто пользуются не в интересах развития гласности и демократии. Более того, недовольство и, мягко говоря, негативную реакцию этих органов вызывают не только "свои" местные публицисты, которых они в большинстве случаев легко "ставят на место", но и центральные средства массовой информации. Так, например, в очерке Ю. Шпакова "Гласность под обстрелом?" ("Правда", 23 декабря 1988 г.) рассказывается о том, что на заседании вновь избранного Омского областного комитета КПСС при выборах членов бюро обкома речь шла больше о деятельности средств массовой информации, чем о проблемах области. При этом нападкам подверглись не только руководители областной газеты и местного комитета по телевидению и радиовещанию, но и редакции "Известий", "Советской культуры", "Сельской жизни", "Социалистической индустрии". Не понравилось многим выступавшим на том заседании, в том числе некоторым первым секретарям райкомов КПСС, что местные журналисты и названные издания с критикой выступают, да еще позволяют себе пересматривать и переоценивать некоторые события из нашего прошлого.

4 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 65.

Одной из форм нарушения принципа гласности является недостаточная полнота и конкретность информации, предоставляемой партийными учреждениями, органами власти и ведомствами средствам массовой информации. Довольно часто сообщения, обычно подготавливаемые ТАСС, о тех или иных официальных событиях, таких, например, как обсуждение важных вопросов в партийных и правительственных инстанциях, носят слишком общий и не столько информационный, сколько агитационный характер. В этой связи особенно важна инициатива журналистов.

Несколько сложнее обстоит дело с теми случаями, когда нарушения принципа гласности выражаются в искажении действительного положения дел в информации, публикуемой от имени официальных учреждений. В колонке собкора "Правды" (5 февраля 1989 г.) Н. Миронова "В кривом зеркале" на примере сообщения Днепропетровского областного управления статистики наглядно показана техника манипуляции со статистическими данными. Беда в том, что такого рода манипуляции конкретными данными совершаются не только на областном уровне, но и на уровне весьма ответственных центральных учреждений. Из интервью заместителя главного редактора журнала "Коммунист" О. Лациса, данного "Литературной газете" (25 января 1989 г.) явствует, например, что сообщенный министром финансов на заседании Верховного Совета СССР объем дефицита госбюджета страны (35 млрд р.), мягко говоря, несколько скорректирован, так как при более точном определении он составляет 100 млрд. (Поразительно, между прочим, что сообщение о громадном дефиците госбюджета не вызвало никакой реакции ни у депутатов Верховного Совета СССР, на что справедливо обратил внимание Н. И. Рыжков, ни у журналистов. Это тоже показатель нашей политической культуры.) Опубликованная в "Правде" (27 февраля 1989 г.) беседа с известным американским экономистом В. Леонтьевым ("Желаю успеха перестройке"), в которой затронуты основополагающие принципы расчетов в области экономики, в частности, используемые у нас, порождает целый ряд серьезных вопросов относительно общегосударственной экономической статистики. Однако наши публицисты редко позволяют себе аналитически комментировать официальные отчеты и сообщения, если не считать публикаций, "развивающих" те или иные позитивные или критические положения этих отчетов и сообщений. (Мы не имеем в виду в данном случае специализированные журналы, а также журнал "Коммунист", где публикуются глубокие и конструктивные материалы.)

Последний вопрос, на котором хотелось бы остановиться, касается взаимоотношений СМИ с одной стороны, и органов партии, государства и различных ведомств,- с другой. Он имеет большое значение для гласности, а также авторитета нашей публицистики, ее действенности. Сложилась противоестественная ситуация: на выступления газет, представляющих партийные и советские органы всех уровней, вплоть до ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР, некоторые чиновники и учреждения зачастую просто не реагируют или отделываются отписками. Более того, бывает, что доказательно разоблаченные газетами, в том числе центральными, лица, грубо нарушившие закон и нормы партийной жизни, не только остаются на своих руководящих постах, но и продолжают творить безобразия и даже преследовать людей, посмевших написать о них. Слишком часто газетам приходится публиковать письма читателей, которые с обидой, горечью, отчаянием, в резких выражениях пишут о потере веры в гласность и перестройку потому, что выступления газеты ничего не меняют в тех или иных конкретных ситуациях, о которых они сообщали.

Вряд ли есть необходимость приводить примеры пренебрежительного отношения к выступлениям СМИ, они известны и журналистам, и общественности. Даже такие газеты, как "Правда" и "Известия" вынуждены по два, три раза возвращаться к одному и тому же вопросу, а ответственные руководители, которых эти выступления непосредственно касаются, либо отмалчиваются, либо беспардонно "отписываются". По нашему мнению, средства массовой информации нуждаются в решительной и конкретной поддержке руководящих органов партии и государства.

В последние годы начала складываться замечательная практика широкого и активного общения средств массовой информации с читателями, телезрителями, радиослушателями. Люди обращаются теперь к ним не только за помощью, но и с целью высказать свою точку зрения, выразить поддержку чему-то или, наоборот, несогласие. И очень хорошо, что газеты публикуют выборки из писем. В этом исключительно важном процессе находит отражение изменение отношения граждан к средствам массовой информации, а вместе с ним и изменение роли, статуса и веса самих информационных средств в нашем обществе. Общественность теперь не просто аудитория, которая лишь организованно внемлет тому, что ей вещают. Она становится активной участницей массовых коммуникационных процессов и той мощной силой, в которой публицистика может найти опору.

Мы видели свою основную цель в том, чтобы привлечь внимание журналистов и других читателей, интересующихся проблемами убеждения, к тому, что можно назвать "человеческим фактором" в публицистике. Нередко этот фактор понимают довольно узко, имея в виду лишь отдельные характеристики или особенности человека, такие, например, как образованность, профессиональная компетентность, те или иные способности и т. п. По нашему мнению, человеческий фактор, если рассматривать его в социальном контексте, имеет более широкое содержание. Он включает в себя также и особенности восприятия и видения человеком действительности, как в его непосредственном окружении, так и в глобальном масштабе; его мысли, чувства и настроения; его способность найти свое место в жизни, реализовать свои человеческие и гражданские потребности. В результате взаимодействия этих и многих других компонентов, составляющих человеческий фактор, формируется наиболее важное, центральное его звено - отношение человека к миру, к обществу, к самому себе, к своему месту и роли в обществе. Это отношение всегда носит оценочно-эмоциональную окраску, воплощая в себе и осмысление, и эмоциональное переживание действительности. На языке психологии его можно назвать системой социальных (нравственных, политических) установок личности. Она определяет видение человеком мира, восприятие информации о нем, стратегию его жизни и тактику поведения.

Мы затронули в этой работе лишь некоторые проявления человеческого фактора в информационно-пропагандистской и публицистической деятельности. Их дальнейшее изучение и профессиональное обсуждение должно, на наш взгляд, привлечь более пристальное внимание как ученых, так и практиков.

<< | >>
Источник: С.К. Рощин. Психология и журналистика. 1989

Еще по теме 3. Психология и гласность:

  1. Гласность в работе телевидения
  2. 1. 7. К истории гласности и свободы печати
  3. Средства массовой информации в условиях демократизации и гласности
  4. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ: ПРЕДМЕТ, ПРИНЦИПЫ, СТРУКТУРА И ЗАДАЧИ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЮРИДИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
  5. Тема 1. ПСИХОЛОГИЯ КАК НАУКА. ПРЕДМЕТ И МЕТОДЫ ПСИХОЛОГИИ
  6. 12.7. Психология деятельности органов, исполняющих наказания (пенитенциарная психология)
  7. 12.7. Психология деятельности органов,исполняющих наказания (пенитенциарная психология)
  8. 1.Психология жизненного опыта и научная психология
  9. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ ПСИХОЛОГИИ. МЕТОДЫ ПСИХОЛОГИИ
  10. Правовая психология и психология личности.
  11. Психология, слишком психология
  12. Если психология исключает воспитание, то я исключаю психологию
  13. ПСИХОЛОГ
  14. ПСИХОЛОГИЯ: ОТРАСЛЬ СПЕЦИАЛЬНАЯ
  15. ПСИХОЛОГИЯ ХОРМИЧЕСКАЯ
  16. ПСИХОЛОГИЯ ЦЕЛОСТНАЯ
  17. ПСИХОЛОГИЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ