Парадигма персонализма отечественных философских традиций
помощи, которая может трактоваться как "духовная ортопедия" (П.
А. Флоренский), как "поддержание духа", восстановление способности любви и веры, личностного "Я", соотносимого с вечными и нетленными ценностями, бытия в качестве ответственного и причастного к смыслу своей жизни, имеющего свое достояние и достоинство не только в самом себе, но и в бытии другого и для другого и осознающего, означивающего себя в этом своем авторском, ответственном бытии как развертывающееся, развивающееся во времени-пространстве культурное тело, мир и одновременно символ, отражающий неведомые глубины инобытийного, не явленного вовне бытия, составляющего тайну самого человека (Ф. М. Достоевский, Н. А. Бердяев, А. Белый, Б. П. Вышеславцев, Лев Шестов, С. Л. Франк, М. М. Бахтин).Узловыми моментами возможной личностной работы с Сергеем могут стать следующие:
1. Возвращение прожитой жизни Сергея достоинства, ценности опыта, личного, не заемного, не книжного, работа на "возвышение", на возмещение в душе, потерявшей опору и ищущей эту опору вне себя, в других (точно так же, потеряв равновесие, мы инстинктивно хватаемся за ближнего, за нечто устойчивое), высоких смыслов трагедии личностного бытия человека — незащищенного, одинокого, обреченного на страдания и гибель и вместе с тем способного искать любви и поддержки, способного бороться и отстаивать себя, преодолевать страх, обретать мужество прямого взгляда на опасности мира и на свои слабости, способность верить в других и в себя, испытывая благодарность, желание помочь другим, т.е. способного выходить за пределы своего "Я", осуществляясь в мире как "Я" — для других".
2. Особое внимание следовало бы уделить созданию условий для проявления личностного "Я" Сергея, какое оно есть само для себя, независимо от соответствия или несоответствия внешним или налагаемым внешними ранними и поздними обстоятельствами идеалов и представлений. Следовало бы побудить Сергея погрузиться в неструктурированные глубины его "самости" посредством различения внешнего и внутреннего, поверхностного и сущностного, ложного и истинного. Его отношения с бывшей женой — подходящее пространство для проработки проблематики любви как понятия и бытия, как безусловного или обусловленного чистосердечного желания добра и — манипуляции, как веры и безверия.
3. Тревога и связанные с ней способы ее компенсации, равно как и проявляющееся самоотношение — важный момент для построения полноценного диалога. В нем сопереживание, глубинное, непредзаданное, живое, необъектное общение, восстановление способностей Сергея к формированию подлинных отношений "Я—Ты" с другим, с миром, с самим собой создало бы основу для такого важного события личного опыта душевной и духовной жизни, как встреча, то есть для непосредственного переживания трагизма, неразрешимых противоречий бытия не в их изолированной друг от друга и непреодолимой невозможности, а как момента инициации, постижения (чувственного, аффективного и вместе с тем глубоко интеллектуального и духовного) сложности и глубины жизни, прикосновения к ее сокровенным тайнам. Это само по себе и есть высшее благо человека как самосознающего и самосозидающего бытия в мире.
4. Еще один важный аспект работы с Сергеем — разделение его личностного бытия и личностного бытия тех людей, которые в свое время его травмировали (родители, бывшая супруга). Его способность к самопониманию может развиться через понимание других, в частности, самых близких по крови людей — отца и матери. Понять их личностное бытие в отделенности от своего (как иное личностное бытие, как жизнь другого) невозможно без любви и постижения того обстоятельства, что их жизненный мир, который они создавали и строили определенным образом, являлся таким, каким он был не потому, что специально построен для Сергея, а потому, что он не мог быть иным.
И что ценность этого мира, через который явлена Сергею жизнь, заключается в том опыте, в том переживании жизни, которые позволяют теперь Сергею создавать свой, иной мир, где будут не только жалобы и обиды, оскорбления и обвинения, но вера, надежда, любовь, благодарность, мужество и, быть может, Бог как высшая ценность, без которой человеку не дается осознание меры всех вещей — другого человека.Таким образом, богатейшие отечественные традиции персонализма дают психологу и клиенту возможность не только восстановить свое "Я", но и выйти за пределы "Я" в области духовного и вневременного бытия, к проявлению самости и осознанию собственной жизни и ее ценности как одного из бесконечных проявлений жизни людей и человечества, как вечно повторяющейся и неповторимой, разгадываемой и неразгаданной, попираемой и неуничтожимой, наполненной болью и радостью, отчаянием и надеждой, безверием и верой, равнодушием и любовью тайны человеческого бытия.
Еще по теме Парадигма персонализма отечественных философских традиций:
- Отечественная традиция отношения к телесным ощущениям
- ОТЕЧЕСТВЕННЫЕ ТРАДИЦИИ В ТЕОРИИ И ПРАКТИКЕ ОКАЗАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ И СПЕЦИФИКА ПОДГОТОВКИ ПСИХОЛОГА-ПРАКТИКА ИСТОКИ И ОБЩЕЕ НАПРАВЛЕНИЕ РАЗВИТИЯ
- ПЕРСОНАЛИЗМ
- ПАРАДИГМА
- Психостатическая парадигма
- 4.8. Парадигмы AR
- ЛЕКЦИЯ 8 2.1.2. Социокультурная парадигма
- 4.2. Философские основания
- ТРАДИЦИЯ
- 3.4. Философские истоки профессионально-личностного самосовершенствования
- 3.2.2. Социокультурная парадигма проектирования города Лекция 17
- Парадигма ненасильственного управления