<<
>>

§ 9 Сложные и совокупные обязательства. – Соединение нескольких обязательств в одном договоре. – Условие о процентах. – Процен- ты по условию. – Проценты умедления. – Проценты процессу- альные. – Законная мера процентов. – Причисление процентов к капиталу. – Экономический спор о мере процентов. – Понятие о лихве. – Отмена законных ограничений и возражение против отмены. – Учет процентов. – Проценты текущего счета.

В простом обязательстве каждая сторона предполагается цельной единицей и каждое требование предполагается цельным и единствен- ным. Но такая простота не всегда встречается. Может быть договор со- ставной из нескольких обязательств, требований и отношений между многими лицами.

Это происходит двояким образом.

Или в одном лице соединяются, по одному договору, несколько обязательств и требований, или в договоре соединяется несколько обя- занных лиц, состоящих друг к другу и к требующей стороне в неодина- ковых обязательных отношениях.

Соединение нескольких обязательств в одном договоре происходит таким образом, что одно из сих обязательств получает значение главно- го, существенного, а другое состоит в необходимой от него зависимо-

сти, и притом так, что самый объем зависящего обязательства определя-

ется объемом главного и с уничтожением главного исчезает зависящее. Примеры: поручительство, заклад, неустойка и пр. Самое обыкновенное из дополнительных обязательств и самое употребительное в граждан- ском быту – это обязательство о процентах.

В основании идеи о процентах лежит различие между ценностью самой вещи и ценностью ее употребления и пользования. Первая со- ставляет интерес покупки, последняя интерес найма. Право собственно- сти есть безусловное, и понятие о времени не состоит в необходимой связи с ним; но когда мы говорим об употреблении и пользовании в

74

особенности, – то и другое предполагает деятельность, продолжающую- ся во времени, деятельность лица в отношении к вещи, и потому цен- ность употребления имеет значение только в таком случае, когда пред- ставляем себе известный период времени, в течение коего совершается деятельность.

Представителями ценности как вещи, так и ее употребления, могут быть разные предметы, деньги, работы, употребление другой вещи и пр.

Но некоторые вещи, по свойству своему, требуют установления общего

постоянного мерила для определения ценности их употребления. Это –

количества, вещи, коих юридическое значение полагается не в индиви- дуальности особей, а в числе, мере или весе массы. К этим-то количест- вам и применяется понятие о процентах, выражающих собой ценность употребления (usurae). Это – известная доля, количественная доля упот- ребляемого количества, служащая вознаграждением за употребление. Понятие о процентах применяется ко всем так называемым количествам однородных вещей (вино, масло, зерновой хлеб и т.п.) и в особенности к деньгам. Это последнее применение наиболее употребительно и полу- чило такую важность, что, говоря о процентах, обыкновенно разумеют проценты с денег. Проценты иногда приравнивают к плодам (fructus); но такое уподобление неправильно: плоды происходят из вещи по при- роде, а для процентов необходимо юридическое основание. Итак, пра- вильнее признать, что требование процентов, в качестве зависимого, есть плод другого, главного требования, относящегося к капиталу.

На чем основывается, откуда происходит требование процентов, обязательство платить проценты? Оно происходит, во-первых, от сво- бодного соглашения сторон – кредитора с должником. Договор состав- ляется из двух частей, из коих одна относится к капиталу и составляет главное обязательство, а другая часть состоит в том, что за пользование капиталом в течение известного времени полагается в пользу кредитора известная доля капитальной суммы, по расчету со ста.

Во-вторых, от закона, соединяющего обязательство платить про- центы с действием или бездействием лица. Так, по силе закона возника- ет обязательное отношение, или с главным обязательным отношением соединяется другое, дополнительное, касательно процентов.

Это последнее правило имеет следующее основание. При некото- ром развитии гражданской жизни деньги получают общую и для всех одинаковую ценность, и употребление денег за вознаграждение из про-

центов до такой степени входит у всех в обычай, что ценность денег в

употреблении становится как бы рыночной, так что, имея в виду упот- ребление или удержание денег в течение известного времени, можно

75

всегда с большей или меньшей достоверностью определить, чего бы стоило это употребление.

Положим, что вещь находилась некоторое время в употреблении у лица, не имевшего на то права, что чрез это употребление нарушено право другого лица и что есть законный повод этому лицу требовать вознаграждение за употребление. Предстоит оп- ределить, как велик материальный интерес этого незаконного употреб- ления. Очевидно, что разрешение этого вопроса будет зависеть в каж- дом случае от случайных и местных условий, и мера вознаграждения для всех случаев не может быть одинаковая. Отсюда затруднения для истца: он должен доказать количество своего утраченного интереса. Но положение обиженного истца становится несравненно удобнее, когда вещь, за употребление коей он ищет вознаграждения, есть деньги. Бли- жайшее и верное средство для удовлетворения будет состоять в исчис- лении процентов на капитал за все то время, какое он пробыл в неза- конном пользовании: истец, избавляясь от обязанности доказывать меру своего убытка, может ограничиться требованием вознаграждения за употребление капитала. Предполагается, что деньги имеют для всех одинаковую ценность и процент на них всем известен, т.е. что обыкно- венно платится за употребление денег. В таком случае закон может до- пустить общее предположение, что лицо, которое незаконно лишено было в течение известного времени употребления своих денег, лишено было возможности пустить их в обращение за известный процент и присваивает ему этот процент в вознаграждение. Но такое общее пред- положение было бы несправедливо в применении к прочим количествам кроме денег. Обращение этих количеств из процентов принадлежит к редким, исключительным явлениям, тогда как обращение денег из про- центов есть обыкновенное явление.

Проценты по условию выражают в себе наперед выговоренную плату за употребление капитала. Законные проценты выражают возна- граждение за убыток от неподлежащего пользования капиталом. Отсю- да вытекают следующие последствия, признаваемые и положительным законом. Наряду с условными процентами нельзя требовать за то же пользование тем же капиталом и законные проценты, разве в таком слу- чае, когда в возвращении капитала происходит умедление и законный процент выше условленного.

Требование законных процентов несовме- стно с условленной неустойкой, когда неустойка постановлена в возна- граждение убытка. Но законные проценты не служат безусловной ис- ключительной мерой понесенного убытка: они выражают только сред- нюю его меру; в иных случаях мера действительно понесенного убытка может быть и выше законной меры процентов. (Этого не допускают,

76

однако, за немногими исключениями, французский закон – Code civ. 1153, итальянский и австрийский.) – Течение законных процентов на- чинается с известного времени, но не имеет определенного, предуказан- ного предела и прекращается в минуту возвращения капитала. С про- центами этого рода несовместны (кроме особого договора) ни сроки платежа, ни соединяемая иногда с просрочкой капитализация. Для них нет поэтому и особого течения давности; нет и особого иска, прежде иска о капитале. Иные законодательства (прусское) признают, что осо- бый иск о них не может быть предъявлен после, если не был заявлен вместе с иском о капитале и если принята уплата капитала с распиской, без оговорки о процентах.

Случаи применения правил о законных процентах, кои всего чаще встречаются, суть следующие.

Процент умедления, когда сумма, которая по договору должна быть уплачена в известный срок, удерживается в руках обязанного лица и по

истечении этого срока. С этого времени по правилу закона полагаются проценты, – проценты уже не по договору; договором могло быть опре-

делено, что за пользование капиталом до известного срока полагаются

такие-то проценты; но здесь обязательное отношение возникает вслед- ствие умедления. До этого умедления должник не обязан платить капи- тальную сумму, а по договору обязан только платить проценты за поль- зование ею. Срок кончился, и затем, если капитал удержан им само- вольно, он должен платить проценты вследствие умедления, по силе законного правила (об умедлении см. ниже § 17).

И независимо от умедления обязанность платить проценты может возникнуть всякий раз, когда в пользу одного лица другое лицо, со- стоящее к нему в известном юридическом отношении, употребляет свой капитал, подлежащий возвращению из имущества первого лица.

Так, напр., когда поверенный, производя дело своего доверителя, вынужда- ется употребить на это дело свой капитал, капитал этот подлежит воз- вращению, и быстрота возвращения не всегда зависит от воли довери- теля; но хотя бы с его стороны и не было умедления, он обязан вместе с капиталом возместить и ценность его употребления, т.е. проценты.

Сюда же относятся проценты, полагаемые с суммы, составляющей цену иска или тяжбы за все то время, пока тяжба продолжается, если эта сумма находилась в руках или в долгу у лица, обвиненного по иску. Римское право различало два рода процессуальных процентов: одни начинаются в самом начале тяжбы, с началом литисконтестации, т.е. когда до ответчика дошло требование истца. С этой минуты взаимное отношение сторон становится обязательным: они отвечают друг другу

77

за целость имущества, составляющего предмет тяжбы, со всеми его приращениями, с минуты, когда объявилась тяжба. Стало быть, ответ- чик (предположив его повинным в иске) с того времени, как ему заявлен иск, отвечает истцу за ценность иска, cum omni causa, между прочим и с процентами на капитал; иногда при этом ответственность его связана и с умедлением, если он, оставляя спор, уклоняется от удовлетворения по обязательству. Другие проценты считаются от судебного решения, ко- торое, определяя в данную минуту, юридически и материально, отно- шение сторон, определяет вместе с тем предмет и ценность исполнения. Эта ценность считается в долгу за повинной стороной, умедление коей начинается с истечением срока, положенного для исполнения решения. Различие это, однако, не повторяется в новейших законодательствах, хотя все признают течение законных процентов в тяжбе со времени предъявления иска (австр.) или с заявления его ответчику (прусск.).

Размер процентов определяется договором, волей завещателя, обычаем или рыночной ценой, наконец – законом. Закон, в определении этого размера, предполагает обыкновенно двоякую цель: 1) установить

наивысшую меру (maximum) процентов, для предупреждения притесни-

тельных, ростовщических требований, с тем, чтобы требование процен- тов свыше этого размера считалось незаконным и недействительным.

Оно признается даже более того – проступком или преступлением лих- вы, влекущим за собой штраф и уголовное взыскание. 2) Закон имеет еще в виду определить нормальную меру процентов на случай, когда без договора присуждается взыскание капитала, находившегося в неза- конном владении, с процентами за время этого владения.

Определение высшей меры процентов удержалось теперь в очень немногих законодательствах. При существовании его допускались, од- нако, для некоторых случаев исключения; напр., в торговых сделках, в

сделках, сопряженных с особым риском, допускались проценты свыше

законной меры.

Я наследую после дяди в благоприобретенном имуществе и получаю его во владение. Впоследствии открывается, что дядя мой оставил завещание, коим

отдал имение стороннему лицу. Это лицо, предъявляя завещание, требует, что- бы я возвратил ему имение. Я оспариваю завещание, и дело идет в суд. В числе

имения были капиталы. Если завещание будет утверждено, я должен буду воз- вратить все имение законному наследнику и вместе с тем обязан буду удовле-

творить его % на капитал наследственный, который был в моих руках.

Когда дело идет о владельце добросовестном, начало промедления слива- ется с началом литисконтестации; когда дело идет о недобросовестном, основа-

ние взыскания процентов есть исключительно промедление. Напр., когда опе-

кун самовольно употребляет в свою пользу капитал малолетнего, то обязан при

78

возвращении капитала заплатить проценты с той минуты, как началось упот- ребление капитала; с этой минуты возникла обязанность его, с этой минуты началось и промедление.

Проценты по договору полагаются за пользование капиталом в те- чение определенного времени, исчисляемого периодически, сроками, и когда проценты выговорены по срокам (напр., за каждый год), то с на- ступлением срока возникает обязанность платежа процентов. Стало быть, с этого срока проценты, если не уплачены, считаются в долгу всей наросшей суммой. – Вследствие того требование процентов по условию, нераздельному с заемным договором, отделяется от требования капита- ла, может быть предъявлено особо, т.е. прежде или после иска о капита- ле, и особо от главного требования подвергается действию давности, так что в некоторых законодательствах (напр., в прусском, во француз- ском) для иска о процентах установлены особливые, сокращенные сро- ки давности. Отсюда следует, кажется, заключить, что уплата капитала сама по себе не ведет к предположению о том, что проценты уплачены, и платежная расписка на весь капитал не устраняет предъявления после того отдельного иска о процентах. Впрочем, суждения по этому вопросу не одинаковы. Прусский закон, напр., постановляет, что расписка на капитал, выданная без оговорки о процентах, устраняет требование процентов.

В нынешнем состоянии общества условие о процентах принадле- жит к самым обыкновенным и самым необходимым сделкам. Все про- мышленные предприятия ведутся обыкновенно за чужой капитал, в

кредит, а капиталы вверяются из процентов. Противоположные явления

встречаются там, где хозяйственный быт проходит еще низшие ступени своего развития: так было повсюду в пору натурального хозяйства, там, где преобладала земледельческая промышленность с подневольным трудом. В таком состоянии денежный заем представляется не в виде обыкновенного орудия промышленности, а в виде особенной сделки, вызываемой исключительными обстоятельствами и крайней нуждой. При скудости денежных капиталов заем совершался с крайними затруд- нениями и стоил крайне дорого, ибо занимать приходилось у немногих людей, пользовавшихся чужой нуждой в личную себе прибыль и в утес- нение нуждающемуся. Отсюда происходит замечаемое повсюду, в пер- вые эпохи гражданского быта, отвращение от займов, с презрением и ненавистью к капиталистам-процентщикам. В согласии с этим чувством были и религиозные воззрения, так как церковным учением повсюду осуждалось взимание процентов. Еврейский закон запрещает взимание процентов безусловно между иудеями, дозволяя его лишь в отношении

79

к иноплеменному иноверцу. Подобное же запрещение встречается и в Коране. В таком же смысле разумелось первыми отцами церкви и еван- гельское учение. Каноническое право осудило лихву и грозило за нее церковными наказаниями. В средние века церковь запрещала договор о процентах безусловно, и гражданский закон строго держался того же запрещения, от коего, впрочем, устранялись евреи. Но совершенное устранение условия о процентах, несообразное с потребностью кредита, было невозможно, и на практике запрещение обходилось с помощью других, подставных и вымышленных сделок, из коих всего употреби- тельнее была сделка о ренте с земли; земля, оставаясь во владении должника, облагалась ежегодно рентой в пользу кредитора, с правом на выкуп земли и ренты. Лишь с XVI столетия, и то сначала в землях про- тестантского закона, появляются уставы, разрешающие договор о про- центах, однако с ограничениями, которые оставались до последнего времени и в новых законодательствах, в замену прежнего безусловного запрещения.

Главнейшее из этих ограничений касается размера процентов, свыше коего проценты считаются лихвенными, незаконными и необяза- тельными.

Законные ограничения процентов осуждаются большинством и экономистов, и юристов, хотя в последнее время это большинство вы- сказывается и не так дружно, как высказывалось прежде, при полном господстве меркантильной теории в политической экономии. Находят, что эти ограничения никогда не достигали и не достигают своей цели, а ведут только к стеснению кредита и промышленности. Деньги все равно что товар, и цена их в употреблении определяется как цена всякого то- вара, отношением между спросом и предложением. Где много свобод- ных капиталов, там размер процента за употребление их понижается, и наоборот. Сверх того, он зависит от личных соображений кредитора о благонадежности сделки, от кредита, которым пользуется должник, от срочности займа и т.п. Процент возвышается премией за риск, когда кредитор не может рассчитывать с достоверностью на состоятельность должника, на удобство и скорость понудительного взыскания и т.п. В таком случае и при действии запретительных законов проценты возвы- шаются, и никакие законы о лихве не в силах предупредить это возвы- шение, потому что опасливый кредитор или ростовщик всегда имеет возможность обойти закон разными способами, напр. вычетом процен- тов вперед из капитала и т.п.

Все эти распространенные в литературе и в науке мнения о недей- ствительности законных ограничений размера процентов возбуждали

80

повсюду продолжительную борьбу между сторонниками прежних зако- нов о лихве и противниками их. Борьба эта кончилась, однако, почти повсюду изменением прежнего законодательства, т.е. отменой законно- го размера процентов. Во Франции, после некоторого колебания, уста- новлено в 1807 г. правило о размере процентов не свыше 5, а по делам торговым не свыше 6, причем по закону 19 декабря 1850 г. за наруше- ние сего правила, лица, занимающиеся ростовщичеством, подвергаются денежным штрафам и тюремному заключению. Законы 1807 г. и 1850 г. остаются до сих пор в силе по отношению к гражданским сделкам; но по отношению к сделкам торговым отменены законом 12 января 1886 г. В Австрии договор о процентах объявлен свободным с 1868 г. В Бель- гии и в Италии с 1865 г. отменены ограничения процентов, с тем, что все условия о процентах должны быть с ясностью и на письме означены в самом заемном акте. В Пруссии особенно долго и с раздражением ве- лась борьба партий по вопросу о лихве; наконец, в 1867 г. издан для Германского Союза закон об отмене размера процентов относительно всякого займа, как обеспеченного недвижимым имуществом, так и не- обеспеченного, и с тем, что если рост уловлен свыше 6 на 100, должник может возвратить капитал во всякое время, предупредив кредитора за шесть месяцев (кроме обязательств на предъявителя и торговых). За- конный размер процентов удержан только для займа из общественных ссудных касс. В Англии с 1833 г. начинается ряд законодательных мер к постепенному устранению законных ограничений. Меры эти заверши- лись в 1854 г. совершенной их отменой. В настоящее время почти всю- ду в Европе ограничения эти отменены.

Так восторжествовало учение экономистов, ратовавших за свободу дого-

вора о займе. Но с того времени, как совершилась реформа, нельзя не заметить и в науке, и на практике некоторой реакции против господствующего мнения. Правда, что и в прежнее время многие из представителей науки выражали это мнение с оговоркой. Сам основатель политической экономии, Адам Смит, не отрицал рациональности господствовавших в его время понятий о государст- венной необходимости законных ограничений. Рошер (Syst. der Volkswirtschaft. I.

§ 194), вообще отвергая эти ограничения, тем не менее делает следующее заме- чание: «Совершенная отмена законов о лихве оправдывалась на деле не при всяких обстоятельствах. В низших слоях заемной операции держатся еще долго средневековые отношения, когда они давно уже исчезли в высших ее сферах. Здесь займы делаются большей частью для производительных целей; там, на- против того, почти всегда из крайней нужды, и заемщики, по недостатку обра- зования, нередко при совершенной безграмотности и при неумении считать, не в состоянии сообразить и взвесить, какое бремя принимают на себя. В таких обстоятельствах ссудное дело становится промышленностью, в общем мнении

81

нечестной; а когда с промыслом, в сущности необходимым, соединяется в об- щем мнении бесчестие, тогда за него берутся только дурные люди. Почти не остается места правильной конкуренции, которая могла бы всего успешнее по- низить цену процента; ею тем менее возможно воспользоваться, что должник по большей части желает скрыть свой заем в тайне. Этому недостатку конкуренции можно пособить учреждением ссудных касс от правительства; но вообще закон может запретить всякие условия, которые затрудняют должнику определитель- ный расчет принимаемого им на себя обязательства и своевременного погаше- ния долга». – Pay (Lehrbuch. II. § 323) еще решительнее настаивает на необхо- димости отменять по крайней мере не все постановления, относящиеся к ссудам за проценты.

Действительно, нельзя не заметить, что во всеобщем стремлении к безус- ловной отмене законных ограничений размера процентов мнение слишком ув- лекается отвлеченными началами общественной экономии и слишком мало об- ращает внимание на условия той среды, в которой предполагается свободное действие этих начал. Обращение капиталов в обществе следует известному эко- номическому закону, выводимому из явлений в историческом их исследовании; но, каков бы ни был этот закон, как бы ни казался он бесспорным в науке, по существу своему бесстрастной и отвлеченной, законодательная политика не может забыть о некоторых насущных интересах и потребностях общества или тех или других классов его, которые надлежит ограждать соответственно суще- ствующим в данную минуту условиям экономического быта. Нетрудно было бы законодателю предположить свободное действие экономического закона де- нежной ценности, когда бы материальное состояние денежного рынка было повсюду одинаково и действие различных факторов ценности совершалось бы во всех отделах и углах его с одинаковой ощутительностью и быстротой. Не то бывает на деле, особливо в России, при крайнем разнообразии бытовых и эко- номических ее особенностей. Многие и обширные местности нашего отечества состоят еще и долго будут состоять в тех условиях экономического быта, кото- рые Рошер называет средневековыми. На открытых и обширных наших рынках, где существует сильный спрос на капиталы для промышленных предприятий и может быть деятельное их предложение как изнутри, так и из-за границы, мож- но предположить и действие свободной конкуренции, и действие на ценность известного отношения между спросом и предложением, и господственную силу кредита, в правильном его развитии, и преимущественное значение займа, как средства для производительных целей. Но в общей сложности сколько еще у нас местностей глухих, на которых весьма слабо отзывается изменение денежной ценности большого рынка, где при значительном спросе на капитал очень скуд- но предложение и конкуренции быть не может, так что немногие из предлагаю- щих капитал становятся его монополистами и безусловными владыками денеж- ной сделки. Сколько во всяких местностях есть еще отношений, в которых заем происходит по мелочи и единственно для удовлетворения крайней нужды и в самых крайних обстоятельствах. Эти случаи составляют именно массу заемных сделок и принадлежат к числу тех, в коих интересы большинства требуют пре-

82

имущественно ограждения со стороны законодателя. В большинстве таких слу- чаев сделка между капиталистом и заемщиком не бывает и не может быть сво- бодной. Крайняя нужда заемщика дает капиталисту такое преимущество воли, которым он непременно пользуется к своей выгоде, предлагая заемщику наивы- годнейшие для себя и крайне отяготительные для него условия. Это преимуще- ство воли получает значение совершенного ее господства там, где, по бедности рынка и при слабом обращении на нем капиталов, займодавец является единст- венным агентом предложения, единственным капиталистом или в совокупности с немногими другими ему подобными составляет стачку к общему стеснению местных заемщиков. В таком случае предложение (в отвлеченном предложении свободное, подобное спросу) становится промыслом ростовщика, и процент за пользование капиталом возвышается естественно и непомерно, вследствие зло- употребления силы, и совершенно в тех условиях, которые по аксиоме эконо- мической науки определяют нормальный размер процента на денежном рынке. Это предположение имело бы силу, когда бы вместе с тем можно было предпо- ложить, что в народном имуществе заключается такая масса капиталов, которая может во всякое время удовлетворить всех ищущих денег в ссуду, без изъятия. Но очевидно, что последнее предположение чисто отвлеченное и совершенно не соответствует действительности. С отменой законного ограничения процентов, конкуренция предложения не увеличится нисколько, но положение заемщиков отяготится, без сомнения.

Доктринеры науки отвергают это отягощение; они не верят в действитель- ность законного ограничения и указывают на полную возможность нарушать

этот закон безнаказанно. Отсюда делается вывод о бесполезности такого закона

и даже о вреде его, так как он стесняет свободное обращение капиталов.

Все эти рассуждения имеют в виду закон только в материальном его зна- чении и в связи с санкцией его, т.е. с возможностью обеспечить его осуществ-

ление и наказать его за нарушение. Но при этом совершенно упускается из виду

значение закона психическое, нравственное, которому во многих случаях, как и в настоящем, принадлежит преимущественная сила. Психическое действие за- конного прещения несомненно, когда это прещение сходится с началом нравст- венным, как оно утвердилось в общественном сознании. В этом отношении нельзя не сделать различия между разными видами и целями займа. В старину, когда денежное хозяйство было исключительным явлением, всякое взимание процентов представлялось безнравственным. Теперь, когда, напротив того, де- нежное хозяйство преобладает, нравственное мнение относится безразлично к такой заемной сделке, в которой с обеих сторон имеются в виду промышленные цели, т.е. с одной стороны извлекаются выгоды из капитала, как из товара, с другой стороны предполагается извлечь из него тоже выгоды, как из орудия производительности. В таком случае каждая сторона рассчитывает только меру выгоды своей и вероятность риска, соединенного с промыслом: это дело вообще расчета и вольного соглашения. Капитал является действительно в значении товара на рынке. Но нравственное мнение положительно возмущается против заемной сделки, в которой одна только сторона имеет в виду свою выгоду, наи-

83

большую и исключительную, с насилием должнику, а другая сторона не для выгоды занимает, а для насущной потребности. В подобных случаях и закон едва ли не выходит за пределы своего признания, когда предоставляет свое по- кровительство и принудительную защиту условию о процентах только до из- вестного размера, а свыше этого размера объявляет условие недействительным. Такой закон важен уже и по тому одному, что не отступает от нравственного сознания; но он имеет и практическое значение. Мера, за пределами коей усло- вие о процентах признается предосудительным, незаконным и недействитель- ным, служит если не прямым, то косвенным обузданием притязательных побу- ждений. Если снять эту черту вовсе и поставить закон в безразличное отноше- ние к условию о росте, притязание займодавца не найдет себе границы в собст- венном интересе при договоре с нуждой заемщика, и процент вместо того, что- бы сыскать себе нормальную меру, станет возрастать лишь по мере притязания с одной стороны и по мере крайности с другой стороны.

Итак, едва ли со стороны законодателя благоразумно, где бы то ни было, а особливо у нас, приступить разом к безусловной отмене закона о мере процен- тов. Благоразумнее было бы оставить этот закон в силе по крайней мере для таких займов, которые, по сумме своей, соответствуют потребностям – не круп- ной и средней промышленности, а нуждам ежедневного содержания и мелкого промысла. Без сомнения, таким законом не будет устранено ростовщичество: но совершенное его устранение и не может быть целью такого закона; достаточно, если закон послужит хотя к некоторому его стеснению. Самые суровые и резкие проявления ростовщичества совершаются вне той сферы, в которой действует закон и составляются письменные акты. Известно, что ростовщичество всего обычнее и всего сильнее в сельском быту, где нередко целое население, посреди крайних нужд в первых потребностях, не может обойтись без мелкого кредита, и для удовлетворения его должно прибегать к единственному иногда в целой местности капиталисту, на самых тяжких условиях, которые соблюдаются стро- го по необходимости, не из страха перед законным взысканием, но потому, что неисправный должник лишился бы вовсе кредита у своего займодавца. Такое неестественное состояние, конечно, может быть изменено не законом о процен- тах, но общим изменением экономических условий быта. Но, за исключением всех подобных случаев, остается еще великое множество мелких документаль- ных займов, в которых с уничтожением законной меры процентов ухудшилось бы положение заемщика перед займодавцем и условия займа стали бы еще об- ременительнее для первого.

Спор о процентах, несмотря на все законодательные реформы, не утихает. В сущности это спор между двумя воззрениями. Одно – начало экономической свободы, стремящееся к устранению ограничений в экономических отношениях, в борьбе противоположных интересов: laisser passer, l. faire. Другое – начало разумного ограничения, имеющего в виду во всяком случае охранение высших интересов, соединяемых в государственном и народном сознании с понятием о законе. В народном быту, в обществе есть слабые и сильные. Иные судят так: слабость одних и сила других не зависит от государственной власти, от закона.

84

Она зависит от множества экономических условий, которые закон не может изменить или предотвратить. Зачем мешаться в эту борьбу, которая может быть уравновешена только силой экономического развития? Если слабые истощаются в этой борьбе, закон для них ничего не может сделать. А где закон бессилен, там лучше и не ставить его.

Другие рассуждают иначе. Закон есть выражение высшего государствен- ного начала, во имя справедливости установляющей равновесие интересов. Он не вмешивается в частные отношения, но лишь до тех пор, пока отношения эти не приводят к вопросу о праве одного человека на действия другого и об обя- занности. Все, что называется правом, закон подтверждает и поддерживает без- условно, всей силой государственной власти. Так, не имея возможности устра- нить всякое насилие и угнетение, закон должен, во-первых, устранить насилие там, где оно обличается, как насилие, нарушающее закон; во-вторых, не давать своей санкции таким требованиям, которые под видом права скрывают в себе насилие и угнетение.

Поборники противоположного мнения ссылаются обыкновенно на то, что закон бессилен привести в меру многие явления жизни и потому лучше оставить

их свободному развитию. Это положение, доведенное до крайности, может за-

вести слишком далеко. На основании его можно допускать безграничное число кабаков, игорных домов, увеселительных мест разврата и требовать отмены всяких ограничений промышленности этого рода и всяких взысканий. На осно- вании его можно доказывать полную безнаказанность многих преступлений и проступков: виновен ли преступник в том, что он вырос посреди безнравствен- ных примеров и побуждений, и разве может закон исправить условия среды ограничительными мерами и наказаниями?

В законе несравненно важнее, нежели думают, нравственное значение за- прещения, ибо закон служит выражением общественной совести и не должен с

ней расходиться. Мало ли кто от кого терпит в жизни и поневоле несет притес-

нение: терпит его как горький случай, проклиная только притеснителя и утешая себя тем, что если б знало правительство, если б ведал и мог закон, этого бы не было. Совсем иное впечатление, когда притеснение совершается во имя закона. Важно не то, что притеснения совершаются: то важно, что притеснитель не сме- ет явиться со своим насилием перед лицом закона, что заповедь обличает его, что ему становится совестно своего действия и он принужден скрывать его.

В применении к России, можно сказать с уверенностью, что отмена огра- ничений законной меры процентов, если и не будет иметь вредных последствий на большом рынке, где обращаются значительные капиталы для целей промыш- ленных, то во всяком случае отзовется пагубно в народном быте, т.е. в массе мелких сделок, вызываемых нуждой сельского населения. В эту среду она вне- сет не созидающее, но разлагающее начало. Здесь господствует ростовщичество в самых грубых, иногда чудовищных формах: местный еврей-ростовщик или сельский кулак держит здесь во власти целое население в среде безграмотной или малограмотной, посреди крайней нужды и полной экономической неразви- тости понятий. Орудием власти его служит мелкая ссуда за страшные проценты,

85

коих величина иногда не сознается самими заемщиками, – монополия капитала там, где никаких капиталов нет, словесная сделка, тяжкий залог, и, наконец, близкий надзор за должниками, с захватом у них в минуту взыскания насущного хлеба и насущной движимости. Власть эта в настоящую минуту фактическая; состояние это – вне закона. Страшно вносить в него закон под лживым знаме- нем экономической свободы. Эта свобода останется лишь в соображении зако- нодателей. Такое состояние не содержит в себе элементы свободы; оно есть, напротив того, экономическое рабство, и мнимая эта свобода, вносимая словом закона, послужит здесь лишь к узаконению рабства. Чудовищная сделка, не смевшая явиться перед лицом закона, явится в виде законного права и повлечет за собой разорительные взыскания, которые будут производиться уже не само- властной рукой притеснителя, но во имя закона и правительства, следовательно и весь ропот на притеснения обратится на закон. Можно спросить: что выиграет от того законодатель и какая польза будет населению, какое удовлетворение правде от того, что законодательство удовлетворит отвлеченному началу мни- мой экономической свободы, провозглашаемой известной лишь партией в эко- номической науке?

Отмена законов о мере процентов повсюду, где она последовала, возбуди- ла ропот и жалобы на недостаток в ограждении массы неимущего населения от

произвола ростовщиков. В германском парламенте почти ежегодно поднимается

вопрос о необходимости новых ограничений и возбуждает жаркие прения (в последний раз они происходили в заседании 26 ноября 1878 г.). Предложение Ренхеншпергера о восстановлении законной меры процентов, отвергнутое в 1879 г. Рейхстагом, повело, однако, к учреждению комиссии, выработавшей новый закон, который получил силу 24 мая 1880 г. Не возвращаясь к прежней системе определенной меры процентов, новый закон определяет лихву – по обстоятельствам дела и по фактическим условиям давления, производимого кредитором на должника, в крайней нужде его, предоставляя судьбе широкую свободу определять в каждом случае условия лихвы, за которую полагается значительный штраф и в иных случаях уничтожение сделки; а за промысел рос- товщичества полагается уголовное наказание. Действие этого закона простира- лось исключительно на денежные сделки, имея в виду лишь этот род лихвы (Creditwucher). Так оставались без преследования различные виды ростовщиче- ства, особливо сельского, в разнообразных сделках по имуществу (Sachwucher). Таковы, напр. сделки по учету, т.е. покупка за малую цену обязательства на третье лицо, сделки по отдаче внаем скота, по скупке земель и распродаже их мелкими участками, по принятию в уплату вещей ниже действительной их цен- ности; так, в сельском быту ростовщик нередко, пользуясь нуждой или неопыт- ностью, затягивает под разными предлогами принятие уплаты или не объявляет неграмотному настоящую сумму долга, приписывая произвольные проценты. Для преследования всех этих видов ростовщичества потребовался новый закон, который вошел в силу в 1893 г. и простирается на все двусторонние обязатель- ства. До чего возросли бедствия от ростовщичества в Австрии после отмены закона о процентах, можно видеть по любопытной книге графа Хоринского: Das

86

Wucher in Oesterreich (Wien, 1877 г.). В обеих половинах австрийской империи столько заявлено жалоб и представлений по этому предмету от местных ландта- гов и разных корпораций, что правительства той и другой половины вынуждены были изготовить в 1876 г. проекты законов для ослабления зла и внести на об- суждение законодательным порядком.

В связи с ограничениями законной меры процентов состоят дру- гие, относящиеся к обычаю займодавцев брать вперед проценты с капи- тала, вычитая их при самой выдаче заемщику занимаемой ссуды. Такой вычет служит к большему или меньшему ущербу капитала, и потому крайне стеснителен для лица, обязанного уплатить долг; в сущности, сумма подлежащая возвращению, значительно уменьшается. От того опе- рация такого рода уравнивается с лихвой. Положим, что сумма займа 100 руб. Полагается с нее 5%. Вычтем их за год. Действительная сумма капитала уменьшается до 95 руб. Вычтем за пять лет, сумма уменьшается до 75 руб. При этом не надобно забывать, что денежная сумма в каждой доле имеет ценность употребления. Я занимаю 100 000 руб. по 6%, всего за год – 6000. Я занял 1 января 1850 г. Проценты я плачу за употребление капитала, стало быть, следовало бы мне платить их 1 января 1851 г. за то, что в течение года в руках моих находилась цельная сумма. Но у меня вычитают вперед 6000 руб.; стало быть, я лишаюсь их из капитала и, сверх того, лишаюсь всей ценности употребления этой суммы, ценности, которая принадлежала бы мне, когда бы и эти 6000 руб. были в моем рас- поряжении. Стало быть, лишаюсь % на 6000 руб. = 360 руб., теряю, стало быть, 6000 + 360 = 6360 руб. Если я плачу % за два года вперед, то расчет делается еще сложнее.

Отсюда возникают весьма сложные расчеты по учету процентов на вперед уплаченные суммы (disconto, interusurium); расчеты, которые могут иметь место всякий раз, когда должная сумма уплачивается по взаимному согласию прежде срока. В таком случае получающий уплату ранее срока пользуется некоторой выгодой, которая должна быть ему зачислена. Эта выгода состоит в возможности воспользоваться суммой в течение всего промежутка между минутой платежа и прежде положен- ным сроком уплаты. На этом основан и вычет процентов при учете век- селей.

Вообще, для предупреждения лихвы ограничивают вычет процен- тов вперед. Так, прежний прусский закон дозволял такой вычет лишь за год вперед, и то, когда проценты ниже законной меры; австрийский за-

кон – за шесть месяцев.

По условию о процентах они обыкновенно уплачиваются еже- годно, за пользование капиталом, на несколько лет отданным; если же

87

за какой год не уплачены, то проценты того года остаются в долгу на заемщике. Накопляясь таким образом в течение многих лет, проценты могут возрасти до такой суммы, которая, пожалуй, превзойдет самый капитал. Здесь некоторые законодательства полагают границу исчисле- нию %, следуя примеру римского, в котором количество % никак не должно было превышать капитала. Этому правилу следовали и потом, вообще на том основании, что дополнительное обязательство не должно превышать главное, существенное. Действие этого правила устранялось в таком только случае, когда причиной накопления % – незаконное ук- лонение должника от платежа. Впрочем, это ограничение исчезло по- всюду, где отменен закон о мере процентов.

Представляется еще вопрос: можно ли неуплаченные % причис- лять к капиталу, полагая проценты на проценты? (Anatocismus). В рим- ском праве это запрещалось безусловно: не дозволялось ни причислять

% к капиталу, ни составлять из них особый капитал, облагая его про-

центами. Запрещение это удержалось, хотя не в столь безусловном смысле, в большей части новейших законодательств. Именно дозволя- ется капитализировать неуплаченные проценты (выдачей отдельного обязательства), как скоро наступило время платить их, по крайней мере, за год, как определяет французский закон, или за два года, как прус- ский. Проценты капитализируются вследствие присуждения их ко взы- сканию, со времени замедления в платеж, капитализируются при пере- мене, в лице должника или кредитора, соединенной с изменением в са- мом основании права или обязанности относительно процентов, напр. когда поручитель, заплатив за должника долг с процентами, требует с него обратно уплаченное. Наконец, в кредитных отношениях между купцами неизбежна капитализация процентов, вследствие обычая сво- дить счеты в конце года и записывать неуплаченные проценты на долж- ника новым счетом (Saldo. Conto-Curente. Текущий счет).

<< | >>
Источник: Победоносцев К.П.. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. 2003

Еще по теме § 9 Сложные и совокупные обязательства. – Соединение нескольких обязательств в одном договоре. – Условие о процентах. – Процен- ты по условию. – Проценты умедления. – Проценты процессу- альные. – Законная мера процентов. – Причисление процентов к капиталу. – Экономический спор о мере процентов. – Понятие о лихве. – Отмена законных ограничений и возражение против отмены. – Учет процентов. – Проценты текущего счета.:

  1. § 8. Обязательство уплаты процентов (п. 2029-2035)
  2. § 10 Русские законы о процентах.
  3. Статья 1048. Проценты по договору займа
  4. Статья 1056-1. Проценты по кредитному договору
  5. Статья 536. Проценты
  6. Неустойка как способ обеспечения исполнения обязательств. Убытки и неустойка. Неустойка и проценты за пользование чужими денежными средствами
  7. Статья 1061. Проценты на банковский вклад
  8. Восемьдесят процентов
  9. Восемьдесят процентов
  10. § 13. Правоотношение уплаты процентов за пользование чужими денежными средствами как правоотношение ответственности за нарушение денежных обязательств (п. 2411-2415)